Управление мировоззрением. Подлинные и мнимые ценности русского народа

«Суть дела там предельно проста: в Альпбахе проходила конференция, на которой мы – к некоторому ужасу для себя, – анализируя политическое пространство, пришли к выводу о том, что сохранение СССР невозможно. Независимо от того, нравится нам это или не нравится, хотим мы этого или не хотим<… >.

Нам пришлось полностью переосмыслить крупные блоки реформирования, особенно в области макроэкономики. Есть компоненты реформы, которые не особенно меняются вне зависимости от того, есть СССР или нет СССР, а есть блоки, которые меняются радикально в конфигурациях “СССР” – “не-СССР”. Например, ситуация радикально меняется во всем, что касается финансовой стабилизации – а это основа основ реформирования, – когда у тебя 15 республиканских центральных банков, обладающих правом эмиссии. Хорошо известно, что невозможно осуществлять финансовую стабилизацию, когда у тебя 15 независимых эмитентов, каждый из которых делает то, что хочет».

Таким образом, Чубайс сегодня утверждает, что СССР невозможно было сохранить ввиду отсутствия условий для проведения единой финансовой политики. Но вот что сообщает Явлинский в интервью тому же журналу:

«А вы, кстати, знаете о том, что в октябре 1991 года Договор об экономическом союзе был подготовлен и подписан на высшем уровне почти всеми бывшими союзными республиками – суверенными государствами? Он включал в себя таможенный союз, а самое главное – банковский союз».

Как говорят в технике, «крупная нестыковочка». Стало быть, необходимые инструменты для проведения согласованной финансовой политики в СССР все-таки имелись, вот только почему-то одному Чубайсу и его компании из Альпбаха они известны не были. Выходит «младо-реформаторы» не по злой воле, а всего лишь по неведению подготавливали план разрушения СССР.

Необходимость шоковой терапии «младореформаторы», в т. ч. и Чубайс, частенько обосновывали угрозой якобы стоявшей на пороге неминуемой гражданской войны. Но вот что отвечает в интервью журналу Forbes один из них – Авен:

«Не было угрозы гражданской войны, не было. Кто мог быть субъектом гражданской войны в 1991 году? Кто там с кем воевать стал бы, очень хотел бы знать».