Упразднение смерти. Миф о спасении в русской литературе ХХ века

Смерть – существо не только глупое, но, к счастью, и дряхлое: дряхлость заставляет ее ценить «каждую минуту» [Там же: 28], ибо она чует, что «жить» ей остается совсем немного. Бог тоже, по-видимому, считает, что Смерть должна умереть. Об этом свидетельствует приснившийся Смерти пророческий сон, в котором Бог говорит «отцу смерти» Каину и «предателю божьего сердца, Христа» Иуде, что их простит тот, чья сила «победит навеки силу смерти» [Там же: 25]. Иисус Христос или, в фейербаховской терминологии, Сердце Господне, пытался победить смерть, но не сумел сделать этого. Одним стремлением к бессмертию, которое провозглашал Христос, смерть не одолеть. Человеческому роду хорошо известно, что все умирают, несмотря на провозглашенную Христом победу над смертью. Однако Бог, очевидно, предполагает, что явится Спаситель, который победит смерть не на словах, а на деле. Это будет новый «Сын Человеческий», обладающий истинной силой спасения, не просто человек, а Человек, то есть умственная элита пневматиков, которая, неустанно двигаясь «вперед и – выше!» (это восклицание повторяется в поэме «Человек», [ПСС 6: 35–42]), неотвратимо приближается к всеведению и полной власти над природой. Когда-нибудь в эту элиту войдет все человечество; «хочу, чтоб каждый из людей был Человеком!» [ПСС 6:41,460] – провозглашает автор. Собирательный образ Человека в одноименной героической поэме Горького, таким образом, является ответом на надежды Бога, Девушки и всего смертного человечества.

Человек, понимаемый таким образом, борется со смертью с помощью интеллекта и знает, что победит ее, между тем как Девушка из сказки только бросает храбрый, но не решающий и не окончательный вызов смерти. Можно сказать, что если Девушка остается последовательницей фейербаховской концепции Христа как Сердца Господнего, то Человек уже продвинулся в своем развитии к ницшеанскому марксизму и утопическому богостроительству[71]. Любовь только учит человека преодолевать страх смерти, предлагая бессмертие через потомство, но не уничтожает ее. Разум, родоначальник науки, уничтожает смерть как явление. В его борьбе с природой Человеку помогает Мысль, его единственный друг: вместе они изучают «феномен» смерти, чтобы, поняв ее «уязвимые места», уничтожить ее. Девушка заключает своего рода временное соглашение со Смертью, получив ее позволение на продолжение рода. Смерти тем не менее придется остаться «санитаром природы», освобождающим мир от слабых и старых людей. Да и любовь, как бы ее ни прославляли, проявляет себя не только как сила добра. Так, Смерть щадит Девушку (Любовь), потому что еще не совсем готова «выйти в отставку» и боится, что ей нечем будет «жить на свете, если люди целоваться бросят», то есть если иссякнет источник, питающий Смерть, – смертный род человеческий. Только когда теперешняя любовь станет истинной Любовью без «естественного» своего последствия в деторождении и превратится в «полную мудрость» (целомудрие) в духе Федорова, Смерть умрет от голода вместе с ее возлюбленным, Сатаной. Исчезнут препятствия на пути к брачному союзу верной Любви и гордой Мысли, и Иисус Христос, Сердце Господне, сможет простить своих врагов Иуду и Каина.

Старуха Смерть в самом деле предпочла бы отдохнуть от своих многочисленных обязанностей и вместо того завести роман с Сатаной. Ей надоело выполнять поручения царей-империалистов, постоянно убивающих множество молодых бойцов на полях битвы, множа ее без того нелегкую работу. Старуха Смерть в горьковской сказке почти вызывает симпатию: у нее хоть и недоброе, но все же не лишенное чувств «сердце». Человек в одноименной поэме, однако, считает смерть своим непримиримым врагом, «черной загадкой» [Там же: 38], которую надо разгадать во что бы то ни стало. Это представляется вполне возможным, поскольку и в поэме «Человек» смерть, какой бы ужасной она ни была, не отличается ни умом, ни прозорливостью. Она пока по-прежнему выступает в роли необходимого старьевщика, собирающего «отбросы» – всех тех, чей земной срок истек, – однако заодно с ними ей по слепоте случается прихватывать с собой и полных жизни, талантливых людей [Там же: 38]. Но настанет время, когда понятие «человеческие отбросы» исчезнет – и надобность в смерти отпадет. Люди будущего обретут безграничную жизнеспособность и бесконечный творческий талант, и тогда смерть утратит свою единственную полезную функцию и сделается излишней. Когда Человек станет «подобен тем богам, что Мысль (его) творила и творит» [Там же: 42], он сможет победить смерть. Поэтому Человек и Мысль «ревниво» [Там же: 38] изучают ее; выяснив ее слабости, они уничтожат извечную Убийцу.