Упражнения

А в субботу к нему подошел махонький опрятный мальчуган с торчащим, как у мышки, носиком и передал сложенный клочок бумаги. Один из ее учеников, предположил Роланд. В записке было три слова: «Воскресенье, 10 утра». Теперь отчаяние сменилось ужасом и надеждой. В тот же день после обеда он самозабвенно играл против команды Норвича. Все восемьдесят минут он месил слякоть на регбийном поле, рядом с которым высился храм, и не думал о ней. Норвич славился своими щедрыми послематчевыми чаепитиями. Так что еще на двадцать минут она была отлучена от его мыслей, покуда он сидел со своей командой и командой противника и уписывал сэндвичи. А потом была долгая поездка обратно в школьном автобусе. Он сидел на первом ряду и устало думал о своем, не обращая внимания на обычную скабрезную болтовню ребят. Он только недавно услышал выражение «слабак с безвольным подбородком», носившее явно обидный смысл. И теперь, когда автобус в сгустившемся мраке мчался в южном направлении обратно в Саффолк, он, глядя на свое отражение в окне, огорченно отметил, что у него тоже почти нет подбородка. И, проведя указательным пальцем от нижней губы до кадыка, удостоверился, что подбородок у него не выдается вперед, а представляет собой плавную равнину. И она, добрая душа, никогда не обращала на это внимания. Он еще несколько раз провел пальцем, слегка надавливая на кожу, по еле заметному подбородку. А потом попытался рассмотреть в подрагивающем автобусном окне свой профиль. Не получилось. Шансов у него никаких. Лучше, наверное, не напрашиваться к ней. Он даже представить себе не мог, что будет, когда она откроет дверь и увидит его на пороге. Им же придется вернуться к разговору о Монке. Он был готов уступить ей во всем. А если ей станет известно о его джазовом трио и она потребует от него бросить это дело, он подчинится.

К концу поездки он решил преподнести ей подарок, сувенир на память, который скажет ей все, и ему не придется подбирать нужные слова. На уроке художественного творчества он вылепил глиняный горшок – единственный, который не раскрошился во время обжига в печи. Он расписал его зелеными и голубыми кольцами. Рядом с его корпусом был разбита цветочная клумба, за которой ухаживал его приятель Майкл Бодди, одаренный художник, мастерски рисовавший акварелью свои растения. Он рисовал их все подряд, не пропуская даже самые невзрачные на вид. Но сможет ли подарок сгладить дефект внешности Роланда?

Он первым выскочил из автобуса, остановившегося около главного корпуса. Встав перед большим зеркалом в туалете общежития с позаимствованным у кого-то карманным зеркальцем, он за минуту смог убедиться, что у него самый что ни на есть нормальный подбородок. Больше никогда в жизни столь же острая для него личная проблема не будет так легко разрешена. Он вынужден был признаться себе, что пребывает в довольно странном состоянии.

На следующий день после завтрака он выкатил велосипед к клумбе Бодди и выбрал самое неприглядное растение без цветов, высотой сантиметров десять, не больше. Там было немало таких же. Высыпав в горшок пару пригоршней земли, он высадил в него растение. Он поставил горшок в свой пакет с ручками и сверху прикрыл шариками скомканной бумаги. Свернув с главной дороги направо и после Челмондистона выехав на проселок, Роланд понял, что если она его прогонит прочь, то по этому маршруту он едет в последний раз. Он сбавил скорость, стараясь еще раз оглядеть невыразительные плоские поля, вереницу телеграфных столбов на фоне серого небосвода, словно для того, чтобы вспомнить их через много-много лет, когда он состарится и забудет почти все, что с ним было.

Как только он снял пакет с руля и положил велик на лужайке перед ее коттеджем, она распахнула дверь. В выражении ее лица он не заметил ничего, что могло бы хотя бы намекнуть на то, в каком она настроении. Прежде чем они обменялись приветствиями, он вынул из пакета подарок и вложил его ей в руки. Несколько секунд она недоуменно смотрела на него.

– Роланд… Как это понимать?

Вопрос был вполне искренним.

– Это подарок, – ответил он.

– Здесь похоронена твоя отрубленная голова? Мне надо над ней заламывать руки и тосковать по тебе?

Он и бровью не повел:

– Нет, не надо.

– Тебе известна поэма Китса «Горшок с базиликом»? Изабелла?[39]

Он помотал головой.

Она затащила его в дом:

– Входи-ка, надо тебя просветить.