Упражнения по стилистике русского языка

    - Сколько же на счету у отца?

    - Отец всегда отвечал: «Не знаю, не считал…». Думаю, все же не более сотни. Он ведь был не столько стрелком, сколько мастером-организатором охоты. Выстрел другим уступал.

    - Долго жил?

    - Умер на девяносто седьмом году. А в девяносто пять еще участвовал в облавах. Вроде как консультантом. Ружье брал, но на номер не становился. Приятно было ему вот так же у огня посидеть…

    - Тебя рано стал брать с собою? ,

    - С десяти лет. А в тринадцать на облаве мне доверили номер. Эффект новичка: волк прямо на меня вышел. И я не промазал. Вышло однажды так. Обложили мы стаю. А у отца нет уверенности, что волки в окладе. Городских охотников на пустое место позвать - конец авторитету, конец доверию. Отец колебался. А я нутром чую: волки в окладе. Заспорили. Отец сказал: «Ну бери на себя…». Взять волка раньше считалось за доблесть. Все бросали дела - и за ружье. В полдня охотников я созвал. Но нет загонщиков. На меня вдохновенье нашло - бегу в школу к учительнице. Убедил. С дюжиной семиклассников пошла в загон… Оказалось, обложили пятнадцать волков. Семь из них взяли. Было это в 60-м году. Мне тогда стукнуло восемнадцать. С той осени волчатников Сосниных стали уже различать - спросят: «Кто приезжает, отец или сын?»

    - В чем состоит мастерство в этой особо стоящей охоте?

    - Да как вам сказать… В первую очередь, пожалуй, в уважении к зверю, к признанью за ним ума. Очень умен! Верно написано: «Берут волка не гоном, а уловкой», то есть перехитрить надо зверя, умней его оказаться.

    - Есть примеры волчьей сообразительности?

    - Сколько угодно! Вот случай был - все волки в загоне не пошли на смирно стоявших стрелков, а пошли на загонщиков и между них и ускользнули. Я понял тогда: была у стаи большого ума волчица-вожак.

    - А бывает, что волк и глупо себя ведет?

    - Бывает. У людей ведь тоже не все Сократы. Но не все глупое с виду надо глупостью и считать. Отец рассказывал, как однажды подманивал волка «вабой». Тот откликнулся и замолк. Отец ждал, ждал, да и уснул, сидя с ружьишком между колен. Проснулся от шороха. Глядь волк стоит рядом - нюхает носок сапога. Отец спросонья, конечно, быстро не среагировал. Волк ушел. Был он не глупым, был любопытным. Важно было ему узнать: что же это такое выло, а теперь похрапывает?

    - Трудное дело - волчья охота?

    - Трудней не бывает. Но надо видеть в первую очередь вред от волков.

    - Приходилось видеть последствия их разбоя?

    - А как же! Лет пятнадцать назад у деревни Симкино мы с другом в болотце столкнули лежавшего волка. Приятель с испугу оторопел - вместо выстрела слышу крик. Я туда. И шагов с двенадцати положил матерого зверя. Почему не побежал он - было загадкой, мог бы спастись. Потом поняли: был утомлен да еще и едой перегружен. Вытащили мы волчину к поляне на видное место, и я отправился к председателю колхоза. «Иван Александрович, готовь барана в награду - волка убили». А председатель машет рукой шоферу грузовика. И показывает мне на кузов: «Бери любого!» Я глянул: в кузове доверху - рваные овцы. Оказалось, пастух замешкался и решил в поле заночевать. А волк тут как тут. Всю ночь свирепствовал. Овец рассеял. И сто двенадцать голов положил. Один!

    - Редки облавы… Что ж, нет и управы на волка?

    - Почему ж, есть! Вот друг у меня охотится на «Буране». Надежное средство - никакое сердце с мотором тягаться не сможет.

    - Волк понимает, что «Буран» - это смерть!

    - Еще как!

    - Твой «Буран» я видел разобранным…

    - Пока не на что починить. И я, признаться, предпочитаю единоборство на равных. Полагаюсь на ноги. Охочусь почти исключительно в одиночку.

    - В этом особые трудности?

    - Есть. Надо быть готовым протопать за день двадцать, а то и тридцать - сорок километров, заночевать там, где прихвачен ночью: в случайной избе, а чаще с мышами в стогу. Еда - хлеб с салом. Вода - из ручья.

    - Ищещь, а след волка уже простыл…

    - Бывает и так. Но чаще, что ищещь, то и находишь. Сначала слух о волках берешь на заметку. А на месте у меня есть помощники: трактористы и пастухи. Посидишь с ними, поговоришь. И вот уже ясен план действия…

    - Бывают случайные встречи с волками?

    - Бывают, но редко. Встречаешь все-таки там, где знаешь: тут он, голубчик. Надо лишь вычислить его действия. Тут все, как в шахматах: и я, и вояк - смотрим в оба. Но положения у нас разные. Я оплошаю - потеряно время. А волку оплошность всегда стоит жизни, и он на чеку, почти всегда он раньше слышит и видит тебя…

    - Подозвать волка можно?

    - Да. Десятка два я взял именно так - на «вабу».

    - Волчий вой - это коммуникация, средство общенья?

    - По-моему, не только. Мне кажется, тут замешаны и эмоции. Бывает, волки «заводятся», услышав звуки деревенской гармоники. Луна их тоже, по-моему, возбуждает.

    - А волки в логове…

    - Это охота добычливая. Но надо хорошо чувствовать, знать, где в каждом конкретном случае выбрано место для логова. Иногда это можно «вычислить», сидя где-нибудь на пенечке. А бывает, лазаешь, лазаешь - найдешь, а волчица успела перетаскать выводок в безопасное место.

    - Не все знают, что волчица, находясь близко, все же не решается защитить логово…