Упреждающий удар

Дед заключил, что такая «очередь на смерть» есть, и она движется. Но спокойно или относительно спокойно прошел год. Участь Деда должна была решиться в самом скором времени.

Потом в стране начался кризис, выросли цены на нефть, средства массовой информации поспешили во всем обвинить министра соответствующей отрасли. И что хуже всего, стали копать его прошлое. Чернозуб, как понял Дед, серьезно испугался. Ему понадобилось обелить историю гибели своего сына. И то, что Дед остался в живых, да еще, кроме всего прочего, оказался под рукой, Чернозубу пришлось как нельзя более кстати.

Однажды Чернозуб вызвал Деда к себе в кабинет и заявил: так, мол, и так, Миша. Я все знаю. И про тебя, и про твой звонок покойному Вале Куртаничу. Сам Куртанич рассказал — перед смертью, а ты его судьбу ведь не хочешь повторить, верно?

— Отчего же, — сказал упрямый Дед.

Такие слова для Чернозуба стали неожиданностью, но он удержал себя в руках и повел разговор дальше. И про расстрел микроавтобуса знаю, добавил Чернозуб, но не буду сердиться, если ты с моим покойным Игорьком… ну, как бы это сказать… поменяешься местами. Вот так, ни больше, ни меньше. Ты возьмешь на себя роль главаря тюменской мафии с 1996 по 1998 год, а мой покойный Игорек пусть остается невинно убиенным предпринимателем с незапятнанной репутацией. Вот так, Миша, сказал Чернозуб. Земля, мол, Игорьку пухом и царствие ему небесное.

Убеленный сединами Миша стоял перед министром и не мог ответить, что за тот отрезок времени, пока они работали с Игорьком, он понял, что Игорек был мразью из мразей. А сказать очень хотелось, потому что одно дело думать, что сынок собирал мзду с не очень чистых на руку нефтяников-бизнесменов, и совсем другое — что закатывал пирушки в санаториях под Тюменью с участием несовершеннолетних девушек с отклонениями в психике.

— А почему он гулял в санаториях? — спросил я.

— Чтобы избавиться от налогов, он подключился к программе оздоровления детей, — сказал Дед. — А на самом деле отбирал школьниц с диагнозом «эпилепсия» и закатывал с ними оргии.

— Почему эпилепсия?

— Ты не знаешь? — удивленно посмотрел Дед. — Как правило, эпилептики гиперсексуальны.

Когда Чернозуб-старший окончательно поставил перед Дедом вопрос о восстановлении репутации своего сына, Дед, ничего не сказав, развернулся и вышел из кабинета. И аккуратно прикрыл за собой дверь — у него не было привычки хлопать дверью.

Чернозуб не стал задерживать его. И Дед спокойно вышел из здания. И в дорожную аварию не попал, и на следующий день все шло хорошо. До самого вечера. А вечером раздались выстрелы на Смоленской набережной.

После покушения Дед сложил в уме два и два и понял, что это был ход со стороны Чернозуба. Дед решил не ожидать очередного хода, а отсидеться в более безопасном месте. Он связался со старым школьным приятелем, теперь начальником МУБОП, и проблема была решена.

— Ты не первый, — усмехнулся Деду начальник МУБОП, которого звали Витя Душманцев. — И до тебя ко мне обращались люди, у которых были проблемы с личной безопасностью.

Оказалось, существовало что-то вроде определенной компании — несколько человек в прокуратуре, МУБОП и других службах, — которые обеспечивали бизнесменам подобную защиту.

— Стоит это недорого, — объяснял Деду Душманцев. — И не так больно, как кажется. Рраз! — и готово. И сидишь, пока не захочешь выйти. Это оформляется как предварительное заключение, но до суда дело не доводится. И никто тебя, главное, не достанет. Фирма гарантирует!

Для того чтобы через МУБОП попасть «на отсидку», требовались кое-какие подготовительные мероприятия, как то список распоряжений (этакое «завещание»), подготовка имущественных актов, составление версии для прессы. Дед всем этим занялся, на это ушла неделя. В финале явились два УАЗика, которые я видел из окна коридора на двадцать втором этаже.

Только сперва Деду был звонок, и Дед уже не боялся, уже был предупрежден, что за ним приедут «правильные» парни, которым можно довериться.

— А то ведь бывает и другое, — пояснил в этом месте Дед. — Витя сказал, чтобы я действовал только через него, а с его заместителями не связывался, потому что у заместителей есть свои каналы, за которые Витек не отвечает.

— М-да, — сказал я, почесывая затылок.

Слышать все это было странно. И страшно. Я никогда не предполагал, что за внешне благополучными людьми и событиями могут скрываться такие страсти.

— Дед, а почему погибло шесть человек? — спросил я.

— Пятеро «быков» плюс Чернозуб-младший, — спокойно ответил Дед. — Это были те люди, которые ехали в микроавтобусе! Ты еще не понял?

Ага, подумал я, так вот о каких трупах говорил мне Дед год назад. В ожидании ареста он собрал все наличные деньги, которые у него были. Те, что он дал мне, я не сохранил. Дед провел за решеткой шесть месяцев. Он вышел на свободу, как только президент отправил в отставку правительство.

— Я решил, что время пришло, потому что; министр Чернозуб потерял кресло, — усмехаясь, пояснил Дед. — Он теперь не страшен. Ему не до меня!

Я спросил, почему.