Упреждающий удар

— Ну-ка, ну-ка, — подается вперед он.

Все смотрят на меня. Я откашливаюсь, поправляю галстук и излагаю более официально (а внутри у меня все дрожит — я снова вспоминаю о своем долге Деду):

— Я могу проштудировать все его выступления за последнее время, — говорю я, — их не так много.

Все кивают. Все согласны.

— Наверное, ты прав, Паша, — вдруг говорит Дед.

— Вы знаете, — продолжаю я, ободренный, — что я неплохой стилист. Я могу написать несколько статей.

— И что это нам даст? — Дед пожимает плечами.

И тут свою долгожданную мысль выдает Славик:

— У него сын — главарь тюменской мафии! Тот, который погиб два года назад.

После этих слов я напрягся, потому что заметил: Деду не понравилось, что Славик заговорил об этом. Ну точно, Калерия замешана. Не может быть, чтобы Дед сам не продумал этот вариант.

И сам не отбросил его.

— Жизнь сама дала нам такой превосходный материал, а тут еще о чем-то думать, — волнуется Славик. Он, как глухарь, слышит только самого себя. — Насколько я помню, смерть Чернозуба-младшего произошла при странных обстоятельствах. Нам и надеяться на лучшее не надо! Мы раскопаем это дело, раскрутим, подадим в прессе под нужным соусом… Вы согласны со мной, Михаил Юрьевич?

Дед деликатно покашливает в кулак — и только. Кроме этого, он никак не реагирует на слова Славика.

— А если все-таки вариант со статьями, — перекрикиваю Славика я. — Ни один эксперт не сможет доказать, что это подлог! Вы же знаете, какой я стилист!

Все молчат. Я и сам, признаться, не верю в свой вариант со статьями. Но я хочу отвлечь Славика.

— Лишь сам Чернозуб сможет доказать, что это подлог, — загадочно отвечает Дед. И тут взгляд его загорается: — А что, господа? При каких условиях Чернозуб может захотеть отказаться от своих же слов?

Над столом повисает долгое и тягостное молчание. Дед по очереди оглядывает всех нас, его взгляд горит, как вечный огонь у Кремлевской стены. Наступила пауза, которая через минуту была нарушена.

— А теперь, — сказал Дед, поднявшись, — выпьем за успех предстоящей операции.

Оборачиваясь, он открывает сейф и достает оттуда… бутылку шампанского. Он ставит бутылку на стол, окружает ее фужерами. И еще на столе появляется ваза с яблоками.

— Эх, ребята! — восклицает Дед и открывает бутылку. — За успех!

Слышен негромкий хлопок. Потом Дед поднял бутылку и вдруг остановил на мне взгляд:

— Знаешь, Павлик, а ты голова!

— Что? — не могу понять я.

— Знаешь, ты мастерски отвлек мое внимание от нашей с тобой проблемы.

Меня бросило в пот. Слишком уж неожиданно Дед вспомнил обо мне. Ну, конечно, он ничего не забыл — на что я, дурак, надеялся? Теперь настали вот эти самые страшные секунды, которые надо пережить, зато когда их переживешь ничего уже не будет страшно. Даже собственная смерть.

Дед тем временем продолжал:

— У тебя светлые мозги, Павлик! Ты так похож на своего отца… — Он неожиданно обратился к охраннику: — Слава, отдай ему ключи.

Славик хмыкнул и бросил передо мной на стол вязку ключей.

— Только не взыщи, — сказал Дед. — «Мерседес» останется за мной, а ты катайся на опеле».

Меня не надо было дважды уговаривать: ключи исчезли в моем кармане.

— Давай-ка сюда свою посуду! — с улыбкой продолжил Дед.

Я протянул ему бокал, еще не веря в то, что происходит вокруг. Дед налил мне до краев — и лишь потом наполнил бокалы остальным.

Мы выпили и стали закусывать. Яблоки после шампанского шли неплохо. Я молчал, обдумывал создавшееся положение.

— Итак, завтра и послезавтра ничего не предпринимаем, — сказал Дед. — Займемся, так сказать, предварительной подготовкой. Паша, ты готов писать свои статьи?

Я кивнул с полным ртом. Он у меня был забит яблоком.

— Начни хотя бы с нескольких набросков, — уточнил Дед. — Сделай их так, как ты готовил речи для меня.

Я вторично кивнул.

— А ты что делаешь? — обратился Дед к Славику.

— Иду в библиотеку и раскапываю тюменские газеты, — пробасил Славик.

— А также московские, — уточнил Дед.

Он в самом деле поставил перед Славиком такую задачу, желая угомонить своего главного охранника, впавшего в баранье упрямство. Славик и в самом деле был готов утверждать с пеной у рта, что его вариант лучше.

— Коля? — сказал Дед.

Все обратили взоры на Колю. Тот сидел на стуле бочком и болтал ногой, напоминая зарвавшегося школьника. После слов Деда Коля встрепенулся.

— Николай рассмотрит и предоставит в письменном виде все варианты развития событий по… своему сценарию… — торжественно перечислил Дед.

Коля после каждого слова коротко кивал головой и тихонько говорил: «Ага!»

— Ну, как будто все, орлы, — сказал Дед. — Теперь отбой.

Все встали и потянулись к выходу. Я задержался.

— Дед, можно спросить?

Я стоял у стола и наблюдал за Дедом. Он собирал какие-то бумаги, стучал ими, подравнивая края, прятал в папки и засовывал эти папки в ящик.

— О чем? — поднял он взгляд.

Я хотел спросить, в самом ли деле простил он мне долг, но вместо этого произнес:

— Ты похвалил все наши варианты, а какой принял сам? Откровенно говоря?

— Я? — Дед нахмурился.