Читаем Упрямый классик. Собрание стихотворений(1889–1934) полностью

Звук зародился в души глубине.Слушаю, чуткое ухо склонив.Слышу – там бьется, растет поминутно прилив,Звук его резок, могуч и криклив.Это ль мне надо? Нет, это не надобно мне!Моет холодная влага песокТише да тише… Смирилася буря совсем…Нету ни звука, и воздух весь нем.Что же, доволен? Нет, мой не настал еще срок!Вот над поверхностью моря зарделась луна,Вот и гондола помчалася птицей по тихой волне.Песнь разлилася, и чувства, и силы полна.Все встрепенулось, той песне внимая от сна.Звуки чудесные встречу несутся луне:Все в них – гармония, мера и строй,Огнь в них горит неземной…Миг наступил! Вот что надобно мне!

6. Чардаш

Бойкий танец! Лишь раздалсяПризывной аккорд,В силах кто, тотчас помчался,И могуч, и горд.Кудри их по ветру вьются,Огнь горит в очах.Как они в сраженьях бьются,Если пляшут так?Бойкий танец! Ряд за рядомМчится, все забыв.Так на брег к скалистым грядамБыстрый льет прилив.

7. «Мне песнь твоя звучит весенним чарованьем…»

Мне песнь твоя звучит весенним чарованьем,И тихим шопотом прохладного ручья,И шумом темных рощ, и роз благоуханьем,И в чаще пением полночным соловья.Мне песнь твоя звучит любовью молодою,И чувства свежего разымчивой волной,И ясной зорькою, и ночью голубою,И в выси мчащейся безоблачной луной.От мира дольного в чертог благоуханныйСияющей мечты уносишь нас с собой.Благословен стократ талант, от Бога данный,Полвека сохранен, восторженный тобой!6 февраля 1889

8. Вечерние огни (Посвящается А. А. Фету)

Над землей, одетою туманом,Над уснувшей тихим сном землейЗвезды идут ярким караваномПо пустыне неба голубой.На огни приветно-золотыеСквозь тумана матовый покровОт земли, как ленты огневые,Властно рвутся отблески костров.Только им дано одним так ярко,Поборов бесчувственность и сон,Поборов полночи сумрак жаркой,Освещать далекий небосклон,И, презрев землею полусонной,Высоко, за горы, за лесаСредь безмолвья ночи благовоннойУлетать в родные небеса.

9–10. Ночи

I. «Частым бисером мелкие звезды…»

Частым бисером мелкие звездыВ потемневшем рассыпались небе.Свежескошенным сеном сильнееИз-за речки пахнуло затихшей.И стоят великаны деревья,Облитые сиянием лунным,Словно древние старцы, раздумноГоловами своими качая.В каждой ветке дух ночи таится,В каждом листике греза трепещет.Сердце думой нездешнею полно,Сердце мчится, оставив земное,Далеко за земные пределы,Выше, выше, туда направляясь,Где по тверди рассыпались темнойЧастым бисером мелкие звезды…

II. «Улетели все дневные краски…»

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное