Читаем Упрямый классик. Собрание стихотворений(1889–1934) полностью

Улетели все дневные краски.Льет сиянье месяц-чародей.Как картина призрачная сказки,Полумгла рисуется аллей.Тишина и в воздухе, и долу,Притаилась словно вся земля,Будто внемлют тайному глаголуИ леса, и нивы, и поля.Не найдешь торжественней мгновений!Льет сиянье месяц-чародей,И полки задумчивых виденийВ полумглу слетаются аллей.

11. «Не в Греции ль святого вдохновенья…»

Не в Греции ль святого вдохновеньяЗарделася прекрасная заря,Не в ней ли звук впервые песнопеньяПодслушали лазурные моря;Подслушали и, радостию полны,Ласкаясь к очертаниям земли,В кипучие и пенистые волныСозвучия людей перенесли;И, гордая гармонией чудесной,Послав валов бушующую рать,Созвучья те по целой поднебеснойДля всех людей заставили звучать,Всем тем звучать, что лучшего в сердечнойТаится человека глубине,Чтоб от мирской тщеты недолговечнойДух к вечного возвысить вышине!

12. «Пред образом в ризе сверкающей…»

Пред образом в ризе сверкающейМерцает лампадка в ночи.Приди, утомленный, страдающий,Под эти святые лучи!Приди! Здесь замолкнут мучения,Иссякнут источники слез,Здесь оком любви и прощенияВзирает Спаситель-Христос.Приди! Умиленье украдкоюТвоей овладеет душойПод этою светлой лампадкою,Под этой ночной тишиной!

13. Весенняя песня

Весна недалеко, весна молодая,И свежесть, и нега весенних дождей.Весна недалеко, весна молодая…Спешите ж, спешите навстречу все к ней!Из первой травы, из подснежников нежныхСовьем мы под песню гирлянды свои.Пусть скука в сугробах схоронится снежных,Что вдаль унесли, оживившись, ручьи!С весельем на лицах, одеты цветами,Мы встретим, приветим царицу-веснуСойди же скорей и своими дождями,И гулом, и пеньем наполни страну!

14. «Прекрасен тихий уголок…»

Прекрасен тихий уголок,Где далеко от шума светаКатится жизнь, как ручеек,Одной природою согрета.Не зданий пыльных скучный ряд,Не городские мостовые —Кругом во всей красе царятПоля и нивы золотые.Родимый сад, знакомый пруд,Где ветлы дремлют исполины,И тихо над водой поют,И тихо веют их вершины.О чем их песнь – не разберешь,О чем их думы – не расслышишь,Но, слушая, чего-то ждешь,Зачем-то тише грудью дышишь.Как будто ждешь – вот миг еще,И, восхищением пылая,Вокруг раздастся горячоХвала творцу такого рая!

15. «Уж улеглася пыль от стада…»

Уж улеглася пыль от стада,В луга умчались табуны,И над зеленой чащей садаОзначен в выси лик луны.И ночь, мечтаний рой душистыхИ жарких снов послав вперед,Неугасимых и лучистыхПолки светил с собой ведет.

16. А. А. Фету (по прочтении «Вечерних огней»)

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное