Маленький Андрюша был самостоятелен не по годам. В первый класс парень должен был пойти только осенью, а основная часть работы по дому уже плотно закрепилась на его детских плечах. Проходя мимо кухни, малыш увидел уже привычную для себя картину: отец спал, уронив голову на стол. Остатки рвоты уже засохли на уголках губ, остальная же масса красовалась на полу в ногах. Очередная начатая бутылка, едва касаясь плеча мужчины, будто часовой на посту, оберегала сон своего хозяина. Проскользнув в ванную комнату, парень поставил себе табурет, чтобы дотянуться до раковины, установил под струю холодной воды трехлитровую банку, горячей же в кране не оказалось. В этот момент взгляд Андрея упал на кипятильник, свисающий с вбитого в стену гвоздя. Устройство просто обязано было исправить сложившуюся ситуацию. Нельзя же было любимых питомцев мерзнуть! Уже через час аквариум был вычищен до блеска.
Мама умиротворенно спала на диване под еле слышные звуки сериала о любви, отец, в свою очередь, все так же отдыхал на кухне после тяжелого рабочего дня. Нагреватель, включенный в розетку, выполнял стоявшую перед ним задачу. Вскоре вода, в которую ребенок уже заботливо запустил крохотных созданий, стала наполняться приятным теплом, пришедшим по нраву ее обитателям. Рыбы, собравшись у поверхности, жадно пытались схватить стремительно убывающих кислород, пузырьки, вызванные кипячением, стали заполнять их среду обитания, не оставляя возможности к отступлению. Малыш смотрел как завороженный, будто был не в силах противостоять тому, что происходило. Маленькие водоплавающие одна за другой прекращали свою борьбу, замирали, не в силах больше сопротивляться тому, что было во множество раз сильнее их. Чешуя некоторых изменила свой цвет. Волны от работы нагревателя переносили из стороны в сторону по поверхности воды крохотные, ни в чем не повинные тельца.
– Ты что наделал? Что ты натворил? Я тебя спрашиваю!
Андрея словно ударило током, как будто пробудило от крепкого сна сильным, болезненным ударом. В дверях стояла разъяренная и даже немного испуганная Елизавета Григорьевна. Схватив ребенка за руку и стянув с табуретки, женщина одним рывком выдернула кипятильник из розетки и с какой-то совершенно новой, наполнившей ее силой начала бить им сына.
– Мама, прости, я не хотел, мама, я просто отвлекся!
Нагреватель с каждым ударом оставлял за собой все больше полос от ожогов, которые благодаря очень большому количеству, уже сплелись на теле малыша в замысловатые узоры. Лиза не слышала его, и, скорее всего, даже не хотела слышать. Она, наконец, выплеснула всю накопившуюся за эти годы обиду и усталость. Ребенок, увидев это в глазах матери, перестал плакать, лишь крепко обхватил себя за плечи и зажмурил глаза. Казалось, время остановилось.
– А теперь немедленно встань в угол! Ночевать ты будешь там! Нет, лучше развернись и любуйся на то, что натворил! Оттолкнув отпрыска в противоположную часть комнаты, женщина с треском захлопнула дверь. Пространство вокруг охватила звенящая тишина, мысли освободили разум.