Упущенный шанс Сталина. Схватка за Европу: 1939-1941 годы

Вечером 8 июня в городе Лида состоялось секретное совещание командного состава поднятых по тревоге войск БОВО, на котором заместитель командующего войсками округа генерал-лейтенант Ф.И. Кузнецов (он же командующий 11‐й армией) информировал собравшихся о «возможных действиях против Литвы». Там же 11 июня с 13 до 16 часов проходило новое совещание с участием накануне вступившего в командование войсками БОВО генерал-полковника Д.Г. Павлова, изложившего план боевых действий и задачи войск, которые должны были нанести стремительное поражение литовской армии, не допустить ее отхода в Восточную Пруссию и за 3–4 дня занять Литву. Согласно боевому приказу № 002/оп от 12 июня, войска 11‐й армии совместно с частями 16‐го ОСК должны были окружить и уничтожить противника в районе Каунаса. Расквартированному в Литве 16‐му ОСК ставилась задача удержать районы своей дислокации, захватить основные мосты на реках Неман и Нярис и обеспечить высадку 214‐й авиадесантной бригады в 5 км южнее железнодорожной станции Гайжунай, где предполагалось десантировать 935 человек. Совместно с частями 16‐го ОСК десантники должны были захватить основные объекты Каунаса, на аэродром которого было бы переброшено еще 475 десантников. Подготовку операции предполагалось завершить к утру 15 июня. 13 июня для подготовки места десантирования около Гайжунай была выброшена парашютная группа в 7 человек, а с 21.30 14 июня радиостанции дислоцированных в Прибалтике советских войск должны были работать только на прием, ожидая условного сигнала о начале операции[651].

У юго-восточных границ Литвы и Латвии сосредоточивалась 3‐я армия (командующий – генерал-лейтенант В.И. Кузнецов), управление которой из Молодечно 10 июня передислоцировалось в Поставы, в составе 4‐го, 24‐го стрелковых и 3‐го кавалерийского корпусов. 11‐я армия, управление которой находилось в Лиде, состояла из 10‐го, 11‐го стрелковых и 6‐го кавалерийского корпусов и развертывалась на южной границе Литвы. Войска ЛВО и КалВО, выделенные для операции, развертывались у восточных границ Эстонии и Латвии. Между Финским заливом и Чудским озером сосредоточились части 11‐й стрелковой дивизии. Южнее Псковского озера были развернуты войска 8‐й армии (командующий – генерал-лейтенант К.П. Пядышев), управление которой находилось в Пскове, в составе 1‐го, 19‐го, 28‐го стрелковых и 1‐го механизированного корпусов. Из состава войск КалВО формировался Особый стрелковый корпус. Для усиления войск указанных округов с 8 июня началась переброска частей 1‐й мотострелковой, 17‐й, 84‐й стрелковых дивизий, 1‐й особой кавалерийской, 39‐й и 55‐й танковых бригад из МВО, 128‐й стрелковой дивизии из АрхВО, 55‐й стрелковой дивизии из ОрВО, 85‐й стрелковой дивизии из УрВО, 86‐й стрелковой дивизии из ПриВО, 23‐й стрелковой дивизии из ХВО и 8‐й и 100‐й стрелковых дивизий из СКВО. На границах Литвы войска завершили сосредоточение и развертывание в исходных районах к 15 июня, а на границах Латвии и Эстонии – к 16 июня[652].

Таблица 16. Советская группировка на 15–16 июня 1940 г.[653]

Таблица 17. Численность и вооружение войск на 15–16 июня 1940 г.[654]

Всего для проведения Прибалтийской кампании было выделено 3 армии, 8 стрелковых, 2 кавалерийских и 1 механизированный корпус, 29 стрелковых, 1 мотострелковая, 5 кавалерийских дивизий, 12 танковых, 1 стрелково-пулеметная, 1 кавалерийская и 3 авиадесантные бригады. Кроме того, из Белостока, Бреста и Ростова-на-Дону в Гродно, Псков и Бигосово были переброшены 1‐й, 3‐й и 5‐й мотострелковые полки внутренних войск НКВД двухбатальонного состава, а также в Гродно были сформированы 105‐й, 106‐й, 107‐й погранотряды[655]. Советская военная группировка на границах Прибалтики (с учетом дислоцировавшихся в Литве, Латвии и Эстонии корпусов, но без учета войск НКВД) насчитывала, по неполным данным, не менее 541 722 человек, 8 193 орудия и миномета, 3 938 танков, 720 бронемашин и 26 816 автомашин. Группировка предназначенных для операции ВВС включала 5 тяжелобомбардировочных, 3 дальнебомбардировочных, 18 скоростных бомбардировочных, 3 легкобомбардировочных, 2 штурмовых и 15 истребительных авиаполков и насчитывала 2 516 самолетов[656]. Как докладывал Военному Совету БОВО командующий 3‐й армии, в ходе маршей отрабатывались вопросы их организации, разведки, управления и охранения, по возможности велась боевая подготовка. «Политико‐моральное состояние частей 3‐й армии здоровое. Весь личный состав в полной решимости готов выполнять любые задания партии и правительства»[657].