Упущенный шанс Сталина. Схватка за Европу: 1939-1941 годы

Однако гораздо более показательно, что схожие настроения имели место и среди военнослужащих. Так, слушатель военно-ветеринарной академии Потапов, прослушав по радио речь В.М. Молотова, заявил, что «это, видимо, провокация с нашей стороны вынудила немцев пойти на СССР войной». Преподаватель академии Бреусенко заявил, что «войну начали не они (немцы), а мы»[1734]. По мнению слушателя интендантской академии старшего лейтенанта Прокофьева, «вероятнее всего, войну начала не Германия, а СССР. Мы начали молотить Румынию, а отсюда уже бои разгорелись. Не знаю, как это немцы могли прорваться в СССР, что это вредительство или что-нибудь другое»[1735]. Начальник 3‐го отдела Управления вещевого довольствия Главного интендантского управления Красной армии Палеев полагал, что «ускорение войны с Германией вызвано нашими провокационными действиями, то есть сосредоточением войск на Западной границе, а главное выступлением тов. Сталина на выпуске Академиков, где он заявил, что вступление СССР в войну – есть вопрос выбора момента. Кроме того, на всех докладах по международному вопросу, особенно закрытых, также говорилось, что война с Германией неизбежна, поэтому было бы странным со стороны Германии ожидать нашего сосредоточения. Надо признать, что удар немцев на нас, с их точки зрения, был единственно правильным решением в сложившейся обстановке»[1736]. Помощник начальника Военно-политической академии по материально-техническому обеспечению генерал‐майор С.С. Петров говорил, что «война началась не в 4 часа утра 22 июня, а раньше, о чем ему известно из разговора с каким-то родственником Вадимом, который знал, что Советский Союз начал войну еще до 22 июня 1941 г.»[1737].

Как известно, в условиях германского нападения советской пропаганде пришлось вновь перестраиваться, на этот раз на обеспечение оборонительной войны, и бороться с вышеприведенными слухами.

Вышеприведенные материалы показывают, что советское руководство, вступив в борьбу за достижение Советским Союзом статуса «великой державы», рассматривало Вторую мировую войну как благоприятную возможность для решения этой задачи. Именно этим объясняется политика Москвы летом 1939 г., когда, убедившись, что Англия и Франция не готовы к уступкам СССР, советское руководство пошло на соглашение с Германией. Тем самым Советский Союз избежал участия в европейской войне и получил возможность присоединить новые территории в Восточной Европе. Но это была лишь промежуточная задача, основной целью СССР являлось расширение «фронта социализма» на максимально возможную территорию. По мнению советского руководства, обстановка благоприятствовала осуществлению этой задачи. Оккупация Германией большей части континента, затяжная, бесперспективная война, рост недовольства населения оккупированных стран, распыление сил вермахта на разных фронтах, близкий японо-американский конфликт – все это давало советскому руководству уникальный шанс внезапным ударом разгромить Германию и «освободить» Европу от «загнивающего капитализма». В преддверии этого удара советская пропаганды получила задачу плавно подвести общественное мнение к убеждению, что сложившаяся международная обстановка подталкивает «первое в мире социалистическое государство» к нанесению сокрушительного удара по «оплоту самой реакционной буржуазии» – Германии, что не только позволит обезопасить СССР, но и кардинально скажется на судьбах капитализма в целом.

Место «Восточного похода» в стратегии Германии 1940–1941 гг. и силы сторон к началу операции «Барбаросса»