Ураган. Книга 1. Потерянный рай

– Если бы мы остались, нас бы расстреляли! – Генерал Селади был в ярости, его лицо налилось кровью и побагровело. – Будь проклят этот чертов пилот! Зачем вообще было тратить время и освобождать его? Али может летать на двести двенадцатом!

– Да. Но Лочарт опытнее, и он нужен нам, чтобы пробраться через лабиринт.

Валик ободряюще улыбнулся Ануш, которая сидела напротив него через проход, сжимая в объятиях дрожащую дочь, его сын дремал, сидя на полу у ее ног и положив голову ей на колени. Она слабо улыбнулась ему в ответ, чуть сдвинув ребенка на руках, чтобы немного унять ноющую боль во всем теле. Он подался вперед и коснулся ее, потом поудобнее устроился в своем кресле и закрыл глаза, измотанный, но бесконечно довольный собой. Ты очень умный человек, сказал он себе. В самой потаенной глубине своего сердца он знал, что без этой хитрости, когда он притворился в разговоре с Мак-Ивером, что САВАК собирается арестовать его – и особенно его семью, – ни Мак-Ивер, ни Лочарт не стали бы помогать ему бежать. Ты измерил и взвесил их безошибочно, как и Гэваллана.

Дураки! – с презрением подумал он.

А что до тебя, Селади, мой тупой и жадный дядюшка, который выторговал в обмен на безопасную дозаправку в Исфахане, которую ты так и не смог обеспечить, место в вертолете для себя и одиннадцати своих друзей, то ты еще хуже. Ты предатель. Если бы я долгие годы не прикармливал своего информатора в главном управлении Генерального штаба, то ни за что не узнал бы о великом предательстве генералов вовремя, чтобы подготовить побег, и мы в Тегеране попались бы как мухи на мед. Лоялисты еще могут победить, битва еще не проиграна, но, пока она длится, моя семья и я будем наблюдать за развитием событий из Англии, Сент-Морица или Нью-Йорка.

Он позволил себе раствориться в возбуждающей, чудесной мощи реактивных двигателей, уносивших их к безопасности, к дому в Лондоне, к поместью в Суррее, еще одному загородному дому в Калифорнии и к банковским счетам в Швейцарии и Бахрейне. Ах да, радостно напомнил себе он, чуть не забыл о нашем заблокированном совместном с «С-Г» счете на Багамах, еще четыре миллиона долларов в нашу копилку – и теперь их будет нетрудно выцарапать из загребущих лап Гэваллана. Более чем достаточно, чтобы я и моя семья не бедствовали, как бы ни обернулись дела здесь, пока мы не сможем возвратиться. Хомейни не будет жить вечно. Даже если одержит победу – да проклянет его Аллах! Скоро мы сможем вернуться домой, скоро Иран опять станет нормальным, а у нас тем временем есть все, что нам нужно.

Его слух уловил бормотание Селади, все еще негодовавшего по поводу Лочарта и того, что их едва не оставили.

– Успокойтесь, ваше превосходительство, – сказал Валик и взял его за руку, мягко ее поглаживая и думая про себя: «Ты и твои цепные псы еще имеют некоторую ценность, временную ценность. Может быть, в качестве заложников, может быть, в качестве наживки – кто знает? Из родственников среди них – только вы, а вы нас предали». – Успокойтесь, мой досточтимый дядюшка, с Божьей помощью пилот получит все, что ему причитается.

Да. Лочарту не следовало ударяться в панику. Он должен был дождаться моего приказа. Отвратительная это вещь – паниковать.

Валик закрыл глаза и уснул, очень довольный собой.

Глава 23

НЕФТЕПЕРЕРАБАТЫВАЮЩИЙ ЗАВОД КОМПАНИИ «ИРАН-ТОДА», БЕНДЕР-ДЕЙЛЕМ. 12:04. Скрэггер насвистывал себе под нос, вручную перекачивая топливо в свои главные баки из больших бочек, рядами стоявших на маленьком японском полуприцепе, припаркованном рядом с его только что вымытым 206-м, сверкавшим на солнце. Рядом в тени на корточках примостился молодой парень из «зеленых повязок», он сидел, опираясь на свою М-16, и дремал.

Полуденное солнце было теплым, и легкий ветерок делал день очень приятным, прогоняя из воздуха влажность, постоянно присутствующую здесь, на побережье. Скрэггер был одет легко: белая рубашка с капитанскими погонами, летние черные брюки из тонкой ткани, неизменные черные очки и фуражка с козырьком.

Баки наполнились до краев.

– Ну вот и ладно, сынок, – сказал он японцу, которого отрядили ему в помощь.

– Хай, андзин-сан. Да, господин пилот, – ответил японец.

Как и все сотрудники на нефтеперерабатывающем заводе, он был одет в белоснежный комбинезон и перчатки, на спине были вышиты английские слова «Иран-Тода индастриз», потом, как дань вежливости, то же самое на фарси чуть выше и эквивалент японскими иероглифами чуть ниже.

– Хай и есть, – произнес Скрэггер, воспользовавшись одним из слов, которые он перенял у Касиги вчера на пути сюда из Бендер-Ленге. Он показал пальцем. – Теперь наши баки для дальних полетов, а потом заполним запасные.

Для полета, на который де Плесси с величественной щедростью дал разрешение в воскресенье вечером, чтобы отметить победу над саботажниками, Скрэггер снял заднее сиденье и закрепил на освободившемся пространстве две сорокагаллонные бочки.