Ураган. Книга 1. Потерянный рай

Вчера вечером, когда Азаде, Эрикки и Чарли добрались до квартиры Мак-Ивера, было уже совсем темно. Они обнаружили там Гэваллана, так что места для них не было. Азаде была слишком напугана и не хотела ехать в квартиру своего отца даже с Эрикки, поэтому она спросила у Шахразады, не могут ли они остановиться у нее, пока Лочарт не вернется. Шахразада тут же с восторгом согласилась их принять, радуясь неожиданной компании. Все начало складываться прекрасно, и тут, во время ужина, где-то совсем рядом раздалась стрельба, и Азаде зримо вздрогнула всем телом.

– Не стоит так тревожиться, Азаде, – постарался успокоить ее Мак-Ивер. – Это всего лишь какие-нибудь горячие головы, которые выпускают пар. Наверное, празднуют что-нибудь. Разве вы не слышали, что Хомейни приказал всем сложить оружие?

Все дружно согласились с ним, а Шахразада добавила:

– Имаму подчинятся, – постоянно называя Хомейни имамом, едва не отождествляя его с двенадцатью имамами шиизма – прямыми потомками Пророка Мухаммада, почти божествами, – что, конечно же, являлось святотатством. – Ведь то, чего достиг имам, – это почти чудо, не правда ли? – произнесла Шахразада со своей очаровательной невинностью. – Конечно же, наша свобода – дар Божий?

Потом столько тепла и уюта в постели с Эрикки, только он был таким отстраненным и задумчивым, совсем не тем Эрикки, которого она знала.

– Что случилось? Что-то не так?

– Ничего, Азаде, ничего. Завтра я составлю план. Сегодня не было времени поговорить с Маком или Гэвалланом. Завтра мы все спланируем, а сейчас спи, моя любовь.

Дважды ночью она просыпалась от кошмаров, дрожащая и испуганная, криком призывая к себе Эрикки.

– Все хорошо, Азаде, я здесь. Это был просто сон, тебе теперь ничего не грозит, все хорошо.

– Нет, нет, грозит. Я все время чего-то боюсь, Эрикки. Что со мной происходит? Давай вернемся в Тебриз или совсем уедем отсюда, уедем от этих ужасных людей.

Утром Эрикки оставил ее, чтобы встретиться с Мак-Ивером и Гэвалланом, а она поспала еще немного, но сил ей этот сон не прибавил. Остальная часть утра была заполнена видениями, рассказами Шахразады о ее походах в Хале-Морги или выслушиванием ежечасного урожая слухов от ее слуг: еще многих генералов расстреляли, много новых арестовали, толпы людей штурмуют тюрьмы и выпускают заключенных на свободу, где-то сожгли или обстреляли западный отель. Слухи о том, что Базарган полностью взял бразды правления в свои руки; об открытом восстании моджахедов на юге; курды взбунтовались на севере; Восточный Азербайджан объявил о своей независимости; кочевые племена кашкайцев и бахтиаров сбросили иго Тегерана; все складывают оружие; никто не складывает оружие. Слухи о том, что премьер-министра Бахтияра поймали и расстреляли, что ему удалось бежать в горы, или к туркам, или в Америку; президент Картер готовит вторжение; президент Картер признает правительство Хомейни; советские войска группируются на границе, готовясь вторгнуться в Иран; Брежнев приезжает в Тегеран, чтобы поздравить Хомейни с победой; шах высадился в Курдистане при поддержке американских войск; шах умер в изгнании.

Потом обед с родителями Шахразады в доме Бакравана рядом с базаром, но только после того, как Шахразада настояла, чтобы Азаде надела чадру, которую Азаде терпеть не могла, как и все, что чадра олицетворяла. В огромном семейном доме – новые слухи, но там атмосфера была вполне благополучной: никакого страха и полная уверенность в добром исходе. Изобилие всего, как всегда, точно так же, как и в ее собственном доме в Тебризе; слуги улыбаются, ощущение полной безопасности и хвала Творцу за победу, как сказал им Джаред Бакраван, а теперь, когда базары скоро откроются и все западные банки позакрывали, дела пойдут просто чудесно, как шли раньше, пока шах не ввел свои безбожные законы.

После обеда они вернулись в квартиру Шахразады. Пешком. Закутавшись в чадру. Никаких проблем, и все мужчины относились к ним с почтением. Базар был переполнен людьми, в лавках на продажу было выставлено ничтожно мало, хотя каждый торговец предсказывал изобилие, которое придет, приедет, прилетит в самом скором времени: все порты забиты сотнями кораблей, ломящихся от товаров. На улицах тысячи людей бродили туда-сюда, имя Хомейни на устах у всех, крики «Аллах-у акбаррр», почти все мужчины и юноши вооружены – ни одного старика с оружием. В некоторых местах «зеленые повязки» вместо полиции время от времени бестолково пытались регулировать уличное движение или просто стояли тут и там с вызывающим видом. В других местах обычным порядком действовала полиция. Два танка, управляемые солдатами, прогрохотали мимо; на броне – туча «стражей» и просто гражданских лиц, махавших руками прохожим, которые приветствовали их громкими криками.