Ураган. Книга 1. Потерянный рай

Армстронг остался. Он закрыл уши звукопоглощающими накладками, чтобы не слышать воплей, всей душой восставая против этих зверств. Это не нужно, теперь – уже нет, говорил он себе, зная, что сам бы уже давно умер на таком допросе.

Он наблюдал через одностороннее зеркало, как два иранца снова занялись Ракоци в маленькой, хорошо оборудованной камере, по-своему жалея его. В конце концов, Ракоци был профессионалом, как и он сам, мужественным человеком, который невероятно долго держался против них.

Внезапно крики стихли, и Ракоци снова замер неподвижно. Хашеми резко спросил в микрофон, соединенный с наушниками на человеке в камере:

– Он мертв? Я же говорил вам, тупые дети собаки, чтобы вы действовали осторожнее!

Один из двоих в камере был врачом. Наушники у него на голове заглушали все звуки, кроме указаний допрашивающих. Он раздраженно приподнял веки Ракоци и осмотрел глаза, потом проверил пульс:

– Он жив, полковник. Он… Запас у него еще большой.

– Дайте ему пять минут, потом будите. И не прикончите его, пока я не прикажу. – Хашеми сердито щелкнул микрофоном и обругал врача. – Мне не нужно, чтобы он сдох, когда мы так близки к тому, чтобы выдоить его полностью. – Он бросил взгляд на Армстронга, его глаза искрились. – Он лучшее, что нам когда-либо попадалось вообще, а? Клянусь Богом, Роберт, это настоящая золотая жила!

Ракоци уже давно рассказал две свои легенды и потом назвал свое настоящее имя, личный номер в КГБ, где получил образование, родился, женился, жил, назвал своих известных ему начальников в Тбилиси, рассказал об их работе в Иране, с Туде, моджахедами, как и где они поддерживали курдское движение за независимость, назвал имена своих агентов и связных.

– Кто главное лицо КГБ в Азербайджане?

– Я… Не надо больше… Прошу, остановитеееееесь… Это Абдолла-хан из Тебриза… Он, только он из значительных лиц, и он… он был… он д… д… д… должен стать первым президентом, когда Азер… Азербайджан с… станет независимым… но сейчас он слишком влиятелен и не… не… независим, поэтому… поэтому теперь он секция 16/а…

– Ты не говоришь нам всей правды. Ну-ка, проучите его!

– Но я говорюяговорюяговааааааа…

Потом его опять привели в чувство, и бормотание возобновилось: про Ибрагима Кияби, отца Ибрагима, муллу Ковисси, имена студенческих лидеров Туде, про свою жену, про отца и где он жил в Тбилиси и про деда, который работал в царской охранке до того, как стал одним из создателей Чека, потом ОГПУ, НКВД и, наконец, КГБ, созданного Хрущевым в 54-м после расстрела Берии как шпиона западных держав.

– Ты полагаешь, Берия шпионил для нас, Мзитрюк?

– Да… да… да, шпионил, у КГБ есть доказательства… О да… Прошу, не наааааадо… пожалуйста… прошууууу… Я все вам расскажу…

– Как у них могут быть доказательства такой лжи?

– Да… это была ложь… но мы должны были верить ей… мы должны… нам при… при… приходилось… ааааа не надо уууу… умоляюууууу…

– Перестаньте его мучить, дьяволы! – возник в динамиках голос Армстронга в нужный момент. – Не надо его пытать, если он сотрудничает… Сколько раз мне вам это повторять? Пока он говорит правду, не трогайте его. Дайте ему стакан воды. Так, Мзитрюк, что вам известно о Григории Суслеве?

– Он… Я думаю, он шпион.

– Он не говорит нам правды! – взревел по поданному знаку голос Хашеми. – Преподайте-ка ему урок!

– Нет… нет… нетненадоненааадаааабожененадооуууу… Он… Его зовут Петр Олегович Мзитрюк… Он мой отец… Мой отец он… Суслев было… было его прикрытие на Дальнем Востоке… Он работал из Вла… Владивостока, и другой псевдоним Броднин… и он живет в Тбилиси… Он комиссар и главный со… советник по Ирану, и он кон… контролирующий Абдоллы… Абдоллы-хана…

– Ты снова врешь. Откуда ты можешь знать такую секретную информацию? Ну-ка, пока…

– Пожалуйста… не надо… я клянусь… я не лгу… я… читал его секретное личное дело, и я знаю… что это правда… Броднин был последний псевдоним… а потом он… Аллах помогииимнеееее… – Он опять потерял сознание, и его снова привели в чувство.

– Как Абдолла-хан выходит на контакт со своим контролирующим?

– Он… мой… они встречаются… когда… всегда когда… и… иногда на… на даче… иногда в Тебризе…

– Где в Тебризе?

– Во… во дворце хана…

– Как они договариваются о встрече?

– По коду… Кодированный телекс из Тегерана… из штаба…

– Назови код?

– Г… G16… G16…

– Какое у Абдоллы-хана кодовое имя?

– Иваныч.

– А у его контролирующего? – Армстронг позаботился о том, чтобы не волновать беспомощного человека, напоминая ему, что он предает своего отца.

– Али… Али Хой…

– Кто были связные Броднина?

– Я… я не… я не пом… не помню…

– Помогите ему вспомнить!

– Ненадопрошуууу… о Боже… о Божееее… погодите… дайте подумать… я не могу вспомнить… это был… это был… погодите… он говорил мне… там были… там было трое… что-то как бы словно… как бы один из них был цветом… был… погодите… да… Грэй, да, именно так… и другой был… другой был Брод или как-то так… Брод как-то еще… думаю… там «у», это был Джулиан Брод, как-то так…

– Кто еще? – спросил Армстронг, скрыв свой шок. – Кто третий?