Ураган. Книга 2. Бегство из рая

– Почему? Многие пробивались, но никто из них не обладал достаточным влиянием. Большинство из нас соглашались с Хомейни, открыто или тайно. Я соглашался с ним. Абдолла проигрывал Пахмуди раунд за раундом. Вопреки всем нашим советам, шах поменял календарь с исламского, который для мусульман так же священен, как разделение истории на до и после Христа для христиан, и постарался навязать какое-то другое летоисчисление со времен Кира Великого… Разумеется, все мусульмане были возмущены до предела, и после почти что революции эти планы были оставлены… – Хашеми допил виски и налил себе еще. – Потом Пахмуди публично сказал Абдолле, чтобы тот валил ко всем чертям, буквально – у меня это все задокументировано – издевался над ним, называл тупицей, отставшим от жизни ретроградом, который все еще живет в мрачном Средневековье, мол, «чему удивляться, если он родом из Азербайджана», и приказал ему держаться подальше от Тегерана, пока его не призовут, грозя в противном случае арестом. Хуже того, он высмеял его на большом торжественном приеме и напечатал в прессе легко узнаваемые карикатуры.

– Я никогда не думал, что Пахмуди так глуп, – произнес Армстронг, поощряя собеседника рассказывать дальше, рассчитывая на то, что тот, возможно, ошибется и поведает ему что-то действительно важное.

– Хвала Аллаху, он именно такой и есть. И поэтому дни его сочтены.

Армстронг помнил то странное чувство уверенности в себе, которое переполняло в тот миг Хашеми, и то, как его, Армстронга, это встревожило. Тревожное ощущение не оставляло его все то время, пока он ждал возвращения Хашеми в Тебриз. Выходить из дому было неразумно: улицы все еще запруживали враждующие толпы, пытавшиеся взять их под свой контроль. В течение дня полиция и лояльные Тегерану военные поддерживали мир и порядок именем аятоллы. Ночью же было трудно, если не невозможно помешать небольшим группам фанатиков, свихнувшихся на жестокости, терроризировать разные части города.

– Мы все еще можем их прихлопнуть без особого труда, если этот старый дьявол Абдолла поможет нам, – сердито говорил Хашеми.

– У Абдоллы-хана все еще остается столько власти даже сейчас, когда он полумертв?

– О да, он по-прежнему потомственный вождь огромного клана. Его богатство, явное и скрытое, сравнится с богатством шаха, не Мохаммеда Резы, но, безусловно, его отца.

– Он скоро умрет. Что потом?

– Его наследник будет располагать той же властью, если предположить, что этот бедный сукин сын Хаким останется в живых, чтобы ею воспользоваться. Я говорил тебе, что хан сделал его своим наследником?

– Нет. А что в этом странного?

– Хаким – его старший сын, который много лет прожил в большой немилости в Хое, куда был изгнан ханом. Его вернули назад и восстановили в правах.

– Почему? За что его изгнали?

– Обычные дела. Его застукали, когда он плел заговор, чтобы отправить родителя к праотцам. Как Абдолла в свое время поступил со своим отцом.

– Ты уверен?

– Нет, но вот тебе любопытный факт: отец Абдоллы умер на даче Мзитрюка в Тбилиси. – Хашеми сардонически усмехнулся, увидев, какой эффект произвели его слова. – От апоплексии.

– Как давно ты это узнал?

– Достаточно давно. Спросим у твоего Мзитрюка, правда ли это, когда поймаем его. Мы обязательно поймаем его, хотя при живом Абдолле сделать это, конечно, было бы легче. – Хашеми помрачнел. – Надеюсь, он проживет достаточно, чтобы отдать приказ поддержать нас и прекратить войну. Потом пусть сгниет, к чертям. Я ненавижу этого старого подлеца и злодея за его двуличность, предательство, продажность, за то, что он использовал нас в собственных интересах, вот поэтому я и подразнил его Пахмуди. Конечно, я ненавижу его, но и в этом случае я не стал бы сдавать его Пахмуди, на свой подлый манер хан слишком большой патриот. Ладно, я отправляюсь в Тегеран. Роберт, ты знаешь, где меня найти. Тебе здесь нужна компания в постели?

– Только горячая и холодная вода в кране.

– Тебе следует немного поэкспериментировать, попробуй мальчика для разнообразия. Только ради всего святого, не смущайся ты так. Столько раз ты меня разочаровывал, что я даже не знаю, зачем я все еще вожусь с тобой.

– Спасибо.

– У вас, у англичан, всегда такое извращенное, дурное представление о сексе, среди вас столько явных или тайных гомосексуалистов, что остальные находят отвратительным, греховным, порочным до крайности, противным законам Бога, хотя на самом деле это не так. И тем не менее в Аравии, где связь между мужчинами исторически считается нормальной и обыденной, ибо по закону ты до женщины пальцем не можешь дотронуться, если она не твоя жена, под страхом страшной кары, гомосексуализм, как вы его понимаете, неизвестен. Поэтому мужчина предпочитает содомию, ну так и что? Здесь это никак не мешает ему считаться мужиком. Побалуй себя новыми ощущениями. Жизнь коротка, Роберт. А тем временем она будет здесь, можешь пользоваться ею, если пожелаешь. И не оскорбляй меня, предлагая ей плату.