Ураган в сердце

– Не беспокоюсь я, точно говорю. Я в жизни не был так спокоен. Разве не об этом ты мне всегда твердила: успокойся, не обращай внимания? Отлично, этим я сейчас и занимаюсь.

– Я надеюсь. – Кэй переложила сумочку. – О работе не беспокоишься, да?

– Я ни о чем не беспокоюсь.

Она пристально глянула на него, ее сомнение стало вызовом, и он ответил на него самоуничижительным смешком.

– Ну, я тут погорячился немного. Пару дней назад. Собираюсь прижучить хорошенько Старка, когда вернусь. Но я такое уже проделывал, так что смогу и еще раз.

– Что ты имеешь в виду: прижучить его хорошенько?

– Да, пустяки, – отмахнулся он, приученный по опыту избегать с женой разговоров о «Крауч карпет». – Ничего для тебя интересного.

Удивительно, но Кэй воскликнула:

– А мне интересно! – и звучало в ее голосе то, чего он никогда не слышал: нотка едва ли не отчаянной мольбы.

Сбитый с толку, он сначала пробормотал что-то невнятное, а потом спросил:

– Я говорил тебе, что конференцию отложили?

– Да, – кивнула она, заметно напрягаясь.

– Так потом этот гад Старк влезает и устраивает большую увеселительную прогулочку, арендует круизное судно.

– Роджер? Да. Как бы он смог, разве мистер Крауч не должен был такое утвердить?

– Ты же знаешь, каково теперь старику: Роджер Старк, как змея, вполз во все по-тихому. Он в этом году попробовал верх взять с бюджетом. Я тогда его прижучил и снова прижучу.

– Джадд, прошу тебя, ты не должен. Будет сколько угодно времени побеспокоиться об этом после.

– Я не беспокоюсь об этом. – Заметил, как Кэй прикусила губу. – Послушай, возможно, я и был эдаким заводным малым, излишне кипятился понапрасну из-за всякой всячины, которая на самом деле гроша ломаного не стоила. Или, во всяком случае, не стоила того, во что я ее ценил. Но я много думал. Теперь все пойдет по-другому.

– Надеюсь на это.

– Поначалу, когда Старк пришел, я подумал: к нам и раньше эдакие крепкие организаторы приходили и вгоняли старика в транс. Дай им побольше веревок, они и себя бы за компанию перевешали. То же, полагал я, и Старка ждало, а потому, раз меня он и на волос не задевал, – ладно, черт с ним. Только теперь все куда дальше зашло. Кому-то придется взять на себя труд и в самом деле вышибить его. Если мы этого не сделаем, то в один прекрасный день проснемся, а компании «Крауч карпет» и нет вовсе. Все, что от нее останется. В общем, в любом случае это будет не то, чего я хочу. И я чертовски хорошо знаю: не то это будет, и чего сам мистер Крауч хочет.

Кэй попыталась остановить мужа, но он отмахнулся:

– Нет, позволь, я закончу. Мне это не в обузу. Теперь я знаю, куда мне идти. И знаю, как туда добраться. Все, что мне нужно сделать, это сесть вместе с мистером Краучем и дать ему увидеть, что этот гад вытворяет с компанией. Только и делов.

4

Беспомощно следил Аарон Карр за тем, как миссис Уайлдер вышла из больницы и пошла через стоянку к своей машине. Он хотел переговорить с ней после того, как она встретится с мужем, и так боялся пропустить ее, что вышел в вестибюль подождать. Там-то и перехватил его Титер, потащил в кабинет к главврачу, где он как прикованный засел на совещании, уйти с которого уже не мог.

Явились сам Джонас Уэбстер, Маллаби с Нейлсоном, даже старый доктор Либоу – на такое великое сборище состоящих в штате докторов Аарон Карр не попадал за все те месяцы, что проработал в Окружной мемориальной. Хармон Титер, лицо которого рдело в сверхчувствительном возбуждении от легких денег, делал доклад о своей вчерашней поездке в Харрисбург. Грант Окружной мемориальной в размере семидесяти пяти тысяч долларов, казалось, был уже у больницы в кармане. По словам Титера, он с виртуозной сообразительностью обратил изначальное отступление в победоносную контратаку на вашингтонских бюрократов. Вполне соответствует истине, заявил он, цитируя самого себя, что Окружная мемориальная не располагает внушительным составом патентованных специалистов для проведения предлагаемого исследования, однако вот с чем сталкивается действующее законодательство – с очередной попыткой кучки специалистов из крупных городов, никогда за их пределы не выбиравшихся и дальше своего носа не видящих, разобраться в провинциальной медицине, не имея даже понятия о том, что такое бруцеллез. Насколько авторитетными окажутся для докторов из маленьких городков открытия людей, не знавших, что именно они исследовали?

За все одиннадцать месяцев в Окружной мемориальной Аарон Карр ни разу не сталкивался со случаем бруцеллеза, да и, он был уверен, ни один из других больничных докторов тоже, однако сей факт не умалял в его глазах достоинств победоносного умысла Титера. Сам он не сказал ни слова, молча высидел все то время, пока Титер велеречиво упражнялся в возвеличивании самого себя. Карр надеялся, что, если промолчит, то, может, еще успеет перехватить миссис Уайлдер. Теперь, увы, было слишком поздно: она уже сидела в машине. Озадаченный Либоу ворчливо спрашивал: