Ураган в сердце

– Вот так и получилось, что он поступил в колледж, – продолжал Крауч. – При всей той шумихе вокруг имени Джадда, Колфакский колледж предложил ему стипендию. Вы, полагаю, слышали про Калфакс. Он тут неподалеку, у Миллбурга. Там много возятся со всякой театральной ерундой. Один из самых больших факультетов у них.

– Значит, прежде всего мистер Уайлдер заинтересовался театром? – задал вопрос Аарон Карр. – До того как он занялся бизнесом, я имею в виду.

– Бизнес не настолько уж отличается, – возразил Крауч. – Вот, возьмите конференцию, какую он каждый год устраивает для нас… Я немало перевидал спектаклей на Бродвее, которые и в подметки ей не годятся.

– И очередная, насколько я понимаю, должна состояться очень скоро.

Крауч удивленно взглянул на врача:

– Надеюсь, он не волновался из-за этого, а?

– Волновался, вполне определенно, я бы сказал. Когда я его вчера впервые увидел, он настоятельно твердил, что должен выйти отсюда сегодня днем… Какое-то важное совещание по конференции. А когда его везли в палату, он пытался уговорить одну из сестер достать ему диктофон, чтобы можно было…

– Боже праведный! Только – вот вам Джадд. Вот что, послушайте… Передайте ему, чтоб он забыл об этой чертовой конференции. Мы попросту перенесем ее, вот и все. Какого дьявола, вовсе не обязательно, чтобы она проходила весной. Осень ничуть не хуже, а может, и лучше. Непременно передайте ему это. Скажите, что мы откладываем конференцию до той поры, пока он на ноги не встанет. Это должно успокоить его.

– Я уверен, что успокоит, – тепло поддакнул врач, несколько тронутый проявлением человечности в президенте компании.

– Еще что-нибудь его беспокоило?

– Нет, насколько я знаю, – пожал плечами доктор Карр, но тут вспомнил про запись, сделанную миссис Уэлч во время дежурства. – Ах да, ночью он и вправду о чем-то говорил, кажется, про какую-то поездку в Сан-Франциско.

– Сан-Франциско? – озадаченно переспросил Крауч. – Так ведь он только что вернулся оттуда, всего несколько недель назад. Нет, я не знаю, что тут к чему. В общем, и это тоже – побоку. Обо всем, что необходимо сделать, мы позаботимся. Передайте ему это.

– Передам, – согласно кивнул Карр, которому было приятно отметить, сколь разительно отличается Мэтью Р. Крауч от холодных бесчувственных президентов корпораций, с которыми ему так часто приходилось иметь дело. Почти неосознанно он потянулся к блокноту. – Итак, продолжим со времени поступления в колледж. Сейчас ему сорок четыре года. Выпуск у него, должно быть, пришелся примерно на начало войны.

Крауч вскинул голову, кивая:

– Помнится, он мне как-то говорил о том, как ему дали окончить колледж раньше, чтобы он смог в армию записаться.

– Знаете что-нибудь про то, где и как он служил?

– Он там у них занимался кинематографом, это я знаю. Ставил учебные фильмы, какие в армии использовали.

Вспыхнула искорка, высветив надежду использовать это как зацепку и попробовать установить личные отношения, точку соприкосновения, которая поможет развить понимание.

– А вы случайно не знаете, он не в Астории был? Там во время войны находился крупный армейский киноцентр. Они взяли себе старую студию «Парамаунт» на Лонг-Айленде.

– Я знаю, что какое-то время он был где-то поблизости от Нью-Йорка.

Карр сделал пометку, пояснив:

– Я вырос в Астории, жил всего в нескольких кварталах от студии. Почему и сумел узнать кое-что об этом.

– Не знаю, долго ли он там пробыл. Если вообще был именно там, – продолжил Крауч. – Довольно долго он служил за границей, это я точно знаю.

– Европа?

– Скорее Индия. Помнится, про нее он больше всего рассказывал.

– Индия? – переспросил Карр, разжигая еще одну загоревшуюся огоньком искорку. – Вот это совпадение. Молодой врач, который доставил мистера Уайлдера на «Скорой» вчера вечером, сам из Индии.

Крауч рассеянно кивнул:

– Мы когда-то много ковровой шерсти получали из Кашмира, Афганистана, Тибета. Как раз поэтому-то я и запомнил разговоры Джадда про Индию.

Врач кивнул, в очередной раз убедившись в узости мыслей президента компании. – А к вам он пришел когда?

– В августе пятьдесят второго, – тут же отчеканил Крауч.

– Если учесть, что демобилизовался он в сорок пятом или в начале сорок шестого, – подсчитывал Карр, – то до того, как он пришел к вам, остается еще примерно лет семь. Чем он занимался?

На лице Крауча заиграла озорная улыбка:

– Все же здорово, что дело было во времена, когда мы о нынешних заковыристых кадровых службах понятия не имели. По теперешним-то понятиям, при том послужном списке, что у Джадда был, все кадровики от него открестились бы еще прежде, чем он заявление о приеме на работу успел написать. Он нигде больше года-другого не задерживался: кино, радио, телевидение, представления на сцене, – всего, чем он занимался, я и не знаю.

– Но вы взяли его к себе заниматься рекламой?

– Я думал, что он рекламщик, – хмыкнул Крауч. – Это только потом я узнал, что он в этом рекламном агентстве всего год как работает. Во всяком случае, никак не больше этого. Может, мне лучше рассказать вам, как я решил взять его на работу?