Ураганные войны

Взгляд Таласин перебегал с одного разодетого аристократа Доминиона на другого, словно призывая их высказаться. Каждый из них пытался не смотреть на нее в ответ. Аларик наблюдал, как через какое-то время она отвела глаза, плечи обреченно опустились, и внутренняя борьба покинула ее. Та Таласин, которую он знал, никогда не отступала, никогда не позволила бы раздавить себя, и внезапно он презрел все происходящее. Слева от него Матхир усиленно пыталась сдержать ухмылку при виде поражения Ткача Света, и Аларика накрыла волна отторжения. Он бросил на командира свирепый взгляд, и та быстро вернула на лицо подобие нейтрального выражения. Что же такого было в этом мгновении, размышлял Аларик, изучая свою невесту, сидевшую по другую сторону стола, что заставило его понять? Таласин опустила голову, и он не мог разглядеть ее лица, но каким-то образом понял, что она вот-вот надломится. Он был в похожей ситуации? Да, вероятно: во все те моменты, когда тянулся к своему отцу, но тот больно отвергал его. Когда Гахерис отчитывал его за промахи перед всем королевским двором. Детские мечты о лучшем отце вскоре заменились самобичеванием из-за того, что Аларик не был лучшим сыном.

Единственный способ не подвергаться такой боли – стать сильнее ее. Очевидно, Таласин лишь предстояло усвоить этот важнейший урок.

– Тогда решено, – объявил Аларик, привлекая внимание всех присутствующих в зале. Никому, даже Ткачу Света, он не желал, чтобы столь длительные переговоры прошли впустую. – В течение следующих пяти месяцев мы с ее светлостью постараемся развить эту новую магию. Однако я позволю себе настоять на том, чтобы впредь нам обоим предоставляли всю необходимую информацию. Ведь нашим королевствам больше нет нужды что-либо скрывать.

– Разумеется, – спокойно ответила Урдуя. – Отныне я сама прозрачность.

…….✲……..

У ярости – и того, к чему она могла привести, – всегда есть предел. Последнюю неделю Таласин поглощал гнев из-за безвыходной ситуации, в которой она оказалась, но теперь он достиг апогея и иссяк. Таласин была вне себя от злости. Она была вне себя даже от печали или унижения. Она согласилась на этот брак не только для того, чтобы спасти своих товарищей, но и ради ненаварцев: своего народа, своей семьи. Мало того что ее держали в неведении, так еще и ее бабка решила раскрыть эту тайну при Аларике и других кесатхарах.

На Ненавар опускался вечер, и девушка беспомощно лежала в постели. Раздался стук в дверь – возможно, это Цзи или даже Элагби, – но она не ответила. На все эмоции, которые должна была испытывать, Таласин смотрела словно сквозь стекло, и ей ни с кем не хотелось разговаривать.

Кроме…

– Что же мне делать? – спросила она Каэду.

– Убей их всех, – тут же ответила Каэда, жившая в ее голове.

Таласин почти улыбнулась этой идее. Обычно мысли о Каэде вызывали почти физическую боль, но сейчас у нее не было сил даже на это.

Девушка встала, когда в окно уже проник утренний свет, и приготовилась встретиться с Алариком в атриуме Купола Небес. Она переоделась в одежду, удобную для тренировок по эфиромантии – тунику, бриджи, сапоги, – представляя, что скажет пару ласковых любому, кто попробует высказаться против ее внешнего вида.

Урдуя сообщила Аларику и Таласин, что вызовет в столицу ненаварских заклинателей, чтобы те понаблюдали за созданием их барьера из света и тени. Когда Таласин вошла в атриум, Аларик уже был там и стоял рядом с небольшой группой мужчин и женщин, облаченных в яркие ткани с различными клетчатыми узорами. Такую одежду носили жители Ахимсы, одного из семи главных островов, крупного и шумного города, который в Ненаваре стал центром по изучению эфиромантии.

В тяжелом черном одеянии Аларик выглядел почти что комично рядом с заклинателями, словно грозовая туча-переросток. Но почему-то Таласин видела лишь его серые глаза. Когда она подошла ближе, эти глаза посмотрели на нее с едва уловимой мягкостью. Между ними повисло чувство не то любопытства, не то беспокойства друг за друга после вчерашних событий. Лицо Таласин вспыхнуло, и она решительно прошла мимо молодого человека, повернувшись вместо этого к женщине, возглавлявшей группу заклинателей.

Ишан Вайкар, коренастая и кудрявая дайя Ахимсы, слегка прихрамывая, присела в реверансе перед Таласин. Девушка знала, что под клетчатой юбкой Ишан скрывается золотой протез вместо правой ноги, которую та потеряла, сражаясь в гражданской войне Доминиона.

– Ваша светлость, будьте любезны, займите вместе с его величеством место в центре атриума.

Пока Таласин послушно шла в середину помещения, она осмотрела окружавшие ее окна и балконы в поисках Урдуи или Элагби, хотя и знала, что напрасно. Меры предосторожности требовали, чтобы они находились как можно дальше: в близости императора Ночи убирали «клетки» с сариманами, а в качестве места для демонстрации выбрали именно атриум, поскольку тот был удален от крыла дворца, где жила королевская семья.