Урал грозный

И так каждый раз: когда возникали в производстве «узкие места», зрелая техническая мысль инженеров находила широкий выход из любых тупиков.

Усилия и энергию новаторов техники направляет один из старейших, по стажу работы на заводе, инженеров — правая рука директора, начальник производства Дмитрий Ефимович Васильев. В прошлом работник народного образования, Васильев, окончив в зрелом возрасте вуз, прошел на заводе все стадии инженерного труда. Став начальником производства, он объединил в себе опыт командира-руководителя с богатой практикой технического специалиста. Среди выдающихся инженеров завода — Сергей Иванович Самойлов, главный технолог, заводской старожил, начавший работу техником. Все чудеса с оборудованием — дело ясного ума, настойчивости и работоспособности инженера Самойлова.

Ищущая техническая мысль инженеров опирается на боевой опыт танкистов. С ними завод связан крепкими нитями шефства, оживленной перепиской. Выпуская новые марки машин, инженеры завода едут на фронт, чтобы в боевой обстановке проверить свое детище. Инженер Гормицкий с первыми самоходными пушками, изготовленными на заводе, выехал на фронт, участвуя в боевых действиях, проверял боевые качества машин. Начальник танкового отдела Яровинский больше месяца провел на фронте, в боевой обстановке, изучая технические свойства машины.

На помощь инициативе инженеров приходит техническая пытливость и смекалка рабочей гвардии завода — стахановцев.

В цехе, где отливаются корпуса танковых моторов, работа тормозилась из-за недостатка печей для сушки стержней. Устанавливать дополнительные печи негде, и времени уйдет много. Начальник цеха созывает стахановский совет. Он говорит:

— Плохо получается с печами. Дальше так будет — программу будем резать. Что фронт скажет? Предлагаю подумать и помочь советом.

И встает лучший стерженщик цеха, артист своего дела Константинов:

— Имею предложение. Раньше интересовался этим и надумал. У нас стержни лишнее время в печи сидят, потому что неравномерно сохнут. Верхняя часть давно сухая, а низ сырой, потому что соприкасается с плотной плитой, преграждающей доступ горячего воздуха. Простое дело — в плитах просверлить дыры, получится вроде решетки, и воздух будет обтекать стержень равномерно.

Предложение было так ясно и бесспорно, что на том и порешили — просверлить плиты и испытать. Испытали и увидели, что предложение Константинова увеличило пропускную способность печей на тридцать процентов. Ножницы между литьем и заготовкой стержней сжались.

В другом цехе был проведен общественный смотр организации труда. Результаты оказались огромные. Рабочие просмотрели, обдумали сотни технологических процессов, обследовали сотни рабочих мест. Все запомнили, заметили, записали. Начальник цеха получил множество рационализаторских предложений. Производительность труда резко поднялась.

Живая инициатива рабочих — один из краеугольных камней, на которых держится все здание производственной жизни завода. Поток рабочих предложений не иссякает. Их тысячи, и большинство их действенные, целесообразные.

Зайдите в цех цветного литья, и вы увидите склоняющуюся над стержнями вихрастую голову, широко улыбающееся лицо стерженщика Константинова. Спросите его:

— Как дела?

Он оботрет рукавом пот на лбу и скажет:

— В порядке дела. Как же им быть? Выхитрил я вчера одну занятную штучку. Может быть, к празднику, грешным делом, и перекрою последний рекорд.

Он улыбнется, показав белые зубы. И в его улыбке вы прочтете удовлетворенность мастера, знающего силу своей руки.

Вы идете по фронту массивных мартеновских печей. У глазка печи, гудящей басовым голосом созревающей стали, вы увидите человека среднего роста и заурядной внешности. Кожа его лица хранит несмываемые знаки сталеварского звания — красноватый загар. Человек вскинет на вас спокойные серые глаза. Это первый человек цеха, знатный сталевар Дмитрий Дмитриевич Сидоровский. На этом заводе прошел он трудный искус сталеварского мастерства. Сидоровский ровен, уверен в движениях и поступках. Он знает свою силу и знает свою печь, ее характер, привычки, капризы. По горению форсунки он определяет точно температуру горения, по каким-то одному ему зримым признакам определяет степень зрелости металла. Еще до войны Сидоровский стал стахановцем, а в военные годы застрельщиком скоростных плавок. Борьба за скорость — это борьба за объем и за время.

Сидоровский, как и другие стахановцы, проводит в цехе беседы со сталеварами и подручными, передавая свой богатый опыт товарищам. Он с удовольствием наблюдает, как начинают тянуться за ним сталевары других смен и печей, и с особой гордостью говорит о том, что сейчас почти все сталевары цеха — скоростники.