Урал грозный

Во время гражданской войны он вступил в Красную Армию, участвовал в легендарном рейде уральских партизан по тылам белых под командованием В. К. Блюхера.

После тяжелой контузии демобилизовался. Несколько лет проработал в землеустроительных организациях в Белоруссии, в Крыму и на Урале. В 1930 году, окончив институт красной профессуры, занял пост ученого секретаря института экономики Академии наук СССР.

Первые книги Евгения Александровича Федорова «Вороная кобыла» и «Соломонея» вышли в свет в 1936 году. Известность писателю принес роман «Горная дорога» (1939). В нем описан поход южноуральских партизан, участником которого был сам автор. Критика сравнивала это произведение с «Железным потоком» А. Серафимовича.

На протяжении почти всей своей литературной деятельности писатель разрабатывал историческую тему, главное внимание уделяя прошлому Урала. Крупнейшим его произведением стал роман-хроника «Каменный Пояс» (1940—1953).

Южный Урал — место действия нескольких повестей и рассказов Федорова. Среди них — «Тайна булата» и «Кыштымский зверь».

В книгах «Черепановы», «Большая судьба» повествуется о выдающихся русских изобретателях, ученых, мастерах-самоучках. К сожалению, писатель подчас отдавал предпочтение домыслу перед документально подтвержденными данными.

В автобиографической повести «У горы Магнитной» показано строительство металлургического комбината, положившее конец размеренной жизни старинной казацкой станицы.

С самого начала Великой Отечественной войны Федоров находился на фронте. Довелось ему побывать и по другую его сторону — у партизан. Героической борьбе советских людей с немецко-фашистскими захватчиками посвящены его книги «Ледовая дорога» и «Гроза над Шелонью», изданные в блокадном Ленинграде.

Весной 1945 года, незадолго до Победы, Федоров приезжал на Южный Урал.

Делясь творческими замыслами с журналистами «Челябинского рабочего», Евгений Александрович сообщил, что задумал написать роман о военном Урале. «В этом произведении,— говорил он,— я хочу показать, как в лесной глуши строится новый завод, как в процессе строительства и освоения завода растут люди, приехавшие на Урал с разных концов страны, формируется их сознание. В романе будут выведены различные типы рабочих-стахановцев, хозяйственных и партийных работников, образы представителей старой и новой интеллигенции» («Челябинский рабочий», 28 марта 1945 года).

Работа Федорова над романом о военном Урале не была осуществлена.

В 1977—1978 гг. в Южно-Уральском издательстве очередным изданием вышел его «Каменный Пояс».

СТАЛЬНЫЕ ПУШКИ [41]

Шел 1855 год.

По зимнему завьюженному пути, в лютый январский мороз, на заиндевелой тройке в Златоуст примчал старый полковник. Начальник оружейного завода инженер Павел Матвеевич Обухов принял гостя радушно. Полковник был невысокий, плечистый, с немного изуродованным, но приятным русским лицом. У гостя отсутствовало левое ухо, на щеке алел тонкий шрам.

Офицер приехал издалека, из-под Севастополя. Там обильно лилась кровь русских солдат, и он сам был участником жарких и кровавых схваток с врагом.

Полковник за тысячи верст примчал на Урал на приемку оружия: он пересек всю Россию и сейчас в теплой и тихой горнице Обухова сдержанно рассказывал о пережитом.

Инженер не мог оторвать глаз от редкого гостя. Полковник сурово говорил о героизме севастопольских защитников. В глазах его светилась печаль. Он крепко сжал руку Обухова и проникновенно признался:

— Страшно! Только сейчас все обнаружили, сколь мы не подготовлены к обороне.

Глаза полковника сверкнули негодованием. Он продолжал откровенно и безбоязненно:

— Я принимал присягу на защиту отчизны. Я — солдат и умру за нее. Но я не присягал скрывать правду. Интенданты разворовали государственное имущество, оставили солдат босыми и голодными. В армии живет дух героизма, но...

Гость замолчал, полез в карман и достал какой-то предмет.

— Смотрите!

Полковник разжал ладонь. На ней лежало что-то похожее на тонкий наперсток. Обухов наклонился и внимательно оглядел предмет.

— Пуля! — узнал он.— Но особая пуля!

— Совершенно верно,— вздохнул гость.— Мы их из гладкоствольных ружей, а они в нас палят из аглицких штуцеров. Эта штучка,— повертел он на ладони штуцерную пулю,— летит дальше и бьет крепче.

Он замолчал и протянул пулю.

— Возьмите на память о Севастополе...

Часы в темном футляре пробили полночь; за беседой гость и хозяин не заметили, как быстро пролетело время. Пора было на покой. Обухов встал. Был он высокий, дородный, с военной выправкой, и полковник невольно залюбовался им.

Они разошлись в разные горницы, но всю ночь Обухов не мог уснуть. Лежа в постели и прислушиваясь к завыванию метели за окном, он долго ощупывал в ладони подарок гостя...

2

Полковник-приемщик оружия давно уехал, но Обухов не забыл этой встречи. Он несколько месяцев сидел над книгами, затем как-то вызвал к себе старого Златоустовского литейщика и долго беседовал с ним.

В этот день оба волновались — они задумали неслыханное дело.