Уральский узел

Нас оставили самих по себе, мы старались не смотреть друг на друга — здесь каждый выживает и умирает сам. Приёма не было никакого, потом — из кабинета вышла женщина. Я опознал в ней жену Бельского. Она быстро прошла на выход, мы проводили её взглядами. Не знаю, у кого как — но у меня при этом мысли были совершенно не соответствующие месту и времени. Захотелось даже просто из охотничьего азарта кое-что поразузнать…

Бельский может сидеть в Кремле. А я — в Екатеринбурге. Но я сильнее его. И я это знаю. Интересно, знает ли он.

* * *

Мне пришлось ждать своей очереди два с половиной часа. Я — у себя никого под дверью два с половиной часа не держал, это чисто чиновничьи фокусы. В бизнесе ценят своё и чужое время. Интересно, где Бельский этому научился? Где они все этому учатся?

Бельский — продемонстрировал мне расположение, всё-таки я был однопартийцем. Встретил, приказал принести кофе…

Я кратко доложился. Доложиться было о чем — митингов у меня больше не было, удалось не допустить остановки жизненно важных производств и засеяться — то впрочем заслуга моего предшественника. Но убирать будут уже при мне. На всякий случай — кое-какие объёмы продовольственной пшеницы в соседнем Казахстане уже законтрактованы. Фьючерсами. Не надо будет — продадим и всё…

— Игорь Юрьевич был перед вами — сказал Бельский

Я кивнул

— Он оценивает ситуацию как катастрофическую. Вы так же считаете?

Я покачал головой

— Увольняйте. Я бы уволил.

— А кто вместо него? Вы?

— Завтра я назову вам кандидатуру. Может, даже сегодня.

Я не знал, как разговаривать с президентом России. Потому разговаривал как обычно. Бельский тоже не знал, как разговаривают с президентом России. Но, наверное, уже учился.

— Против нас идёт война — сказал Бельский

О, а вот это уже интересно. А ты, родной, что не знал этого? Против нас идёт война уже тысячу лет. Война — это нормальная среда нашего существования. Мне смешно смотреть на хомячков, которые делают мужскую работу — они то привыкли к миру.

Хомячок остаётся хомячком, с какой бы грозной мордочкой ты его не нарисовал. А ты, Миша — кто ты есть? Хомячок?

— … все договорённости, которые были достигнуты по урегулированию ситуации, они были нарушены. Мы — исполнили все, что они требовали от нас, пошли на все их условия. В обмен мы не получили ничего кроме новых условий…

Ну, не все, Миша, тут ты врёшь. Крым ты не вернул — думаю, он и был лакмусовой бумажкой твоей готовности прогибаться — и нашей. Вопрос ведь не только в тебе лично, Миша. Крым принадлежит Украине. Потому что так решили в Лондоне и Вашингтоне. Мнение негров шерифа не волнует. Кто вернёт Крым Украине — тот свой. Ты вернёшь — это будет твоим прогибом, он будет засчитан. Мы, русские с этим смиримся — это будет нашим прогибом. Ты ошибаешься, Миша — в том, что это по тебе вопрос. Это — по нам по всем стоит вопрос — прогнёмся мы или нет. Как сказал Каха Автандилович Бендукидзе, бывший хозяин Уралмаша: Германия в куда более худших условиях приняла куда больше беженцев. Намёк поняли? Россия должна принять всех кто считает что Крым, Донецк, Луганск — российские к себе в качестве беженцев, а территории — отдать Украине. И компенсацию заплатить — достаточную чтобы Украина стала на ноги как член западного сообщества демократических стран. Вот так просто. Вот то, чего от нас ждут.

Учитывая стаж нашего противостояния с Западом — унижать нас будут долго. Изощрённо. Это не унижение. Это проверка. Остались ли мы такими же, какими были всегда — или изменились, и нас теперь можно не бояться.