Уратмир. Земная пристань. Книга 1

‑ Уратмир, у нас нет времени подробно объясняться о том, где ты находишься, кто мы, кто ты? Нас вынудили обстоятельства показать тебе то, что может тебя смутить и не вжиться в твоё сформированное понимания мира. Скажу лишь одно: для нас наивысшая ценность ‑ это человеческая жизнь, а ты должен осознать свою ответственность перед миром. Понял?..

‑ А! Ну, так бы и сказали, что это постановка. Понятно! Да и не надо было так заморачиваться, мистики наводить, а то, наверное, много денег потратили, такое-то сделать! Честно, у вас получилось меня зацепить. Даже мурашки пробежали. Всё как по-настоящему. Слова такие странные. Да мы, наверное, и не на глубине вообще. А я то думаю, что у меня то чувства кричат от недоумения? Откуда под землёй мир? Ну не может же земля быть полой? Ну, уморили! Молодцы, удалось обмануть меня. Ха, прямо на лифте внутрь! Ну да. Ну, слава Богу, а то думал с ума сошёл…

‑ Уратмир, хватит! Земля не первый раз стоит на пороге вселенского турнира. Последний был четырнадцать тысяч лет назад. Девушка, которую ты видел на воротах «Мира-вскрытия», зовут Эльио-кхим, она была предпоследним воином, защищавшим наш очаг, орошаемый небесным дождём…

‑ Да, а кто же последний?!

‑ Ты, и надеюсь, что крайний, а не последний!

Все посмотрели на меня, будто я им был должен. Вот теперь я понял силу прецедента.

‑ Александр Александрович, друзья, я, конечно, рад такой чести и ответственности, но, наверное, я откажусь.

‑ Уратмир, у тебя нет права отказываться. Наша планета боролась за право выжить много миллионов лет.

‑ Что? Простите, господин Президент, но вы сейчас имеете ввиду мезозойскую эру динозавров?!

‑ Наша планета много пережила: войны, заговоры, упадки, подъёмы, страх, радость, правду, ложь, мы истребляли друг друга до основания, очень много раз – всё это было с нами. Скорее всего, Земля учавствовала в турнирах много раз, но, к сожалению, мы о них почти ничего не знаем. И только о двух прапрабитвах мы знаем лишь то, что они закончились не совсем удачно, и нашим далёким предкам пришлось выбирать себе протекторат из первородных, для которых существа Земли были низшими и недостойными особями. Та красивая молодая девушка, которую ты видел на вратах, подарила человеку свободу и радостную возможность свято чтить память о прошлом. Она победила в трёх боях, прославив расу серебряного человека и обеспечив абсолютную свободу земному миру.

‑ А кто эти? Ну, статуи золотые там стоят.

‑ Это первородные боги, правившие золотым человеком. Как нам известно, цикл их правления являлся чрезвычайно долгим, очевидно, это было связано со статусом вселенского турнира, в котором могла выступать Земля.

‑ Простите, статус?!

‑ Мы не знаем точно, что, кто и как? Но жившие на этой планете были нашими предками. Плохо ли, хорошо ли, но им удалось сохранить будущее развитие человека. Мы понимаем только то, что знаем, поэтому и разговариваем с тобой. Правление первородных «белого мира Аквиума» было выбрано шафрановым предком после двух побед канареечного воина. Правили они здесь около ста тысячи лет.

‑ Но, Вы же сказали, что с момента победы Эльио-кхим прошло четырнадцать тысяч лет?

‑ Вот именно поэтому нам известно, что земляне держат удар уже много миллионов лет и с каждым отбитым турниром статус Земли возрастает, и наша планета становится участницей особого уровня, где разыгрываются равноценные награды. Как мы понимаем, таких планет, как наша, очень мало и для организаторов всё сложнее подобрать достойный для нас турнир и приз. Эти сложные правила, якобы, должны приводить миры к полной свободе и равенству во Вселенной. Этакий беспристрастный шанс длиною в отвесную лестницу.

‑ Слушайте, всё это очень сложно и непонятно, а зачем нам вообще нужно учувствовать там?!

‑ Известно, что это компромиссное соглашение, преодолевающее разделение вселенского мира, между «белыми» и «чёрными» первородными.

‑ Я не понял. Если у нас правили «белые» первородные, то почему они изображены золотыми, безэмоциональными и с чёрными глазами?

‑ Когда шафрановый человек выбирал себе протекторат, он видел первородных Аквиума в этом цвете. Потом люди сполна поняли, что представления о добре у выбранных управляющих совсем другие. Их добро ничего не имеет общего с нашим, и как потом оказалось, эти первородные видели шафранового человека в цвете грязи. Это и отобразилось в их взоре.

‑ Послушайте, а если я не справлюсь?!