Уравнение Гровса с тремя неизвестными

В 4 часа пополудни по всей Америке была объявлена минута молчания, и епископ Вашингтонский начал панихиду. Через 23 минуты миссис Рузвельт, мужественно простоявшая у гроба, не пролив ни единой слезинки, первая вышла из зала, за ней потянулись остальные. Гроб снова поставили на лафет, и он проделал обратный путь на вокзал и был погружен в специальный поезд, который в 10 часов вечера отбыл в рузвельтовское имение Гайд-Парк. На следующий день в ясную солнечную погоду гроб с телом президента был опущен в могилу, расположение и оформление которой он подробно оговорил в завещании, составленном еще в 1937 году. Кадеты Вест-Пойнта дали троекратный залп, оркестр исполнил траурный марш, кадеты, державшие над могилой государственный флаг, свернули его и отдали вдове. В 10.00 грянул пушечный салют: стреляла батарея, поставленная в саду около библиотеки. Застыл почетный караул. Над погребением промчались самолеты. Священник отслужил короткую панихиду, и в 10.45 все было кончено.

— Пусть земля ему будет пухом! — мрачно выдавил из себя Сталин, — умный был человек!

На следующий день наши войска приступали к окончательному разгрому группировки вермахта и взятию Берлина. В пять утра по московскому времени, за два часа до рассвета в полосе 1-го Белорусского фронта началась артиллерийская подготовка. Девять тысяч орудий и миномётов, более 1500 установок РС БМ-13 и БМ-31 («Катюш») в течение получаса перемалывали первую полосу немецкой обороны на участке прорыва. С началом атаки огонь артиллерии перенесли вглубь обороны, а на участках прорыва включили полторы сотни зенитных прожекторов. Их ослепительный свет ошеломлял противника и в то же время освещал дорогу наступающим подразделениям. Немецкие системы ночного видения на Зееловских высотах обнаруживали цели на расстоянии до километра, прожекторы вывели их из строя мощной засветкой.

Первые полтора-два часа советские войска успешно продвигались вперед, отдельные соединения прошли первую полосу обороны. Однако вскоре немцы, опираясь на сильную и хорошо подготовленную вторую полосу обороны, стали оказывать ожесточённое сопротивление. По всему фронту разгорелись напряжённые бои. Мощный узел сопротивления, оборудованный на Зееловских высотах, оказался непреодолимым для стрелковых соединений. Маршал Жуков ввел в сражение 1-ю и 2-ю гвардейские танковые армии. Это не было предусмотрено планом наступления, приходилось усиливать пробивную способность соединений.

Ход сражения в первый день показал, что немецкое командование придаёт удержанию Зееловских высот решающее значение. Для укрепления обороны на этом участке к концу 16 апреля были брошены оперативные резервы группы армий «Висла». Весь день и всю ночь 17 апреля войска 1-го Белорусского фронта вели ожесточённые бои с противником. К утру 18-го числа танковые и стрелковые соединения, при поддержке авиации 16-й и 18-й воздушных армий, взяли Зееловские высоты. Преодолевая упорную оборону немцев и отражая яростные контратаки, войска фронта к исходу 19 апреля смяли третью оборонительную полосу, и появилась возможность развивать наступление на Берлин.

Явление миру дьявола

Интуиция не подвела Сталина, смерть Рузвельта ознаменовала старт новых отношений между союзниками антигитлеровской коалиции. Двенадцатого апреля в Капитолии происходило историческое событие — вступление в должность нового 33-го президента страны. Согласно Конституции США, им должен был стать Трумэн. В 19–00 в сенатском крыле в присутствии сотрудников администрации, членов правительства и семьи вице-президента Председатель Верховного суда США Харлан Стоун приводил к присяге Трумэна.

— Я, Гарри Трумэн, — сказал он, положив правую руку на Библию, — торжественно клянусь честно исполнять обязанности Президента Соединенных Штатов и буду делать всё для сохранения и защиты Конституции Соединенных Штатов!

— Да поможет нам Бог! — добавил Харлан Стоун.

— Да поможет мне Бог! — повторил Трумэн неожиданно для всех и поцеловал Библию.

На этом церемония закончилась. В 19 часов 9 минут Америка получила нового президента. После кончины Рузвельта прошло всего 2 часа 24 минуты. Если бы Трумэн стал президентом в результате выборов, то получил бы два месяца для подготовки к вступлению в должность, приему дел, созданию своей команды, но теперь у него не было и минуты. Сразу же после присяги Трумэн огласил свое первое решение в Овальном кабинете, куда он приехал с госсекретарем Эдвардом Стеттиннисом после инаугурации.

— Ну-у, вводите меня в курс дела! — заявил Трумэн, устроившись в кресле за столом Рузвельта.

Этот вопрос прозвучал несуразно и вызвал усмешку у госсекретаря. Но Гарри не обращал внимания на его реакцию и принял важный вид мудрого государственного деятеля.

— Не хотите ли, сэр, перенести конференцию по принятию Устава ООН на более поздний срок? — спросил Стеттиннис, — она должна открыться через две недели в Сан-Франциско.

— Мое первое решение, — важничая, произнес Трумэн, — никаких переносов, конференция должна пройти так, как ее планировал Рузвельт!