Уравнение Гровса с тремя неизвестными

— Начнем совещание, товарищи командармы! — объявил Жуков, — если мы захватим западный берег Одера, то взятие логова коричневой чумы — столицы Германии Берлина будет вполне гарантировано. Войска фронта вышли к Одеру и сходу форсировали его под Кюстрином. Теперь там мы имеем важный стратегический плацдарм. Но сопротивление немцев еще очень сильное, нам сейчас нужно обсудить перегруппировку войск, чтобы основательно подготовиться за неделю, максимум две и стремительным броском 15–16 февраля взять Берлин! Какие будут мнения на этот счет?

— Разрешите мне? — попросил начальник штаба фронта генерал-полковник Малинин.

— Прошу Вас, Михаил Сергеевич! — дал ему слово Жуков.

— Мне кажется, быстрая атака наших армий на Берлин, — предостерег Малинин, подходя к карте, — может оказаться под угрозой флангового удара немецких соединений, дислоцированных в Померании.

— Войска Рокоссовского, наступающие севернее наших армий, — продолжил Малинин, показывая указкой на карте, — значительно отстали от нас. Войска 3-го Белорусского фронта Черняховского оказались в трудном положении из-за темпа продвижения левого фланга Рокоссовского. Он действует медленно, отчего появился опасный разрыв между ним и быстро наступающими нашими армиями на центральном участке.

— Спасибо, Михаил Сергеевич, — поблагодарил Жуков, когда тот закончил, — опасность такая имеется! Мы все это видим на карте, но если за две недели подтянуть тылы, пополнить запасы, то Берлин можно брать! За это время и Рокоссовский подтянется. Большая честь, товарищи командармы, взять Берлин, я мечтал об этом с 41-го, когда мы обороняли Москву. С другой стороны, надо уметь устоять против соблазна, командир не должен терять голову, даже при успехе. Вы думаете, Конев не хотел бы выскочить на Берлин или Рокоссовский? Еще раз подчеркиваю, нужно уметь держать себя в руках и не идти на соблазн, ни в коем случае не идти на авантюру. Командир в своих решениях никогда не должен терять здравого смысла…

— Товарищ, маршал, Вас по ВЧ требует Верховный Главнокомандующий! — прервал Жукова вбежавший адъютант Семочкин, — срочно!

Жуков резко вскочил и вышел в «предбанник» блиндажа, где установлен аппарат ВЧ. Быстро взял трубку, лежащую на столе.

— Слушаю, товарищ Сталин! — ответил Жуков.

— Товарищ Жуков, — спросила трубка, — где Вы сейчас находитесь и чем заняты?

— Я в настоящее время, — отвечал командующий фронтом, — провожу совещание в штабе 69-й армии, планируем взятие Берлина, товарищ Сталин!

— Прекратите это планирование, — неожиданно приказал Сталин, — займитесь разработкой операции по разгрому гитлеровских войск группы армий «Висла», находящихся в Померании.

— Но Вы ведь сами утвердили план операции по взятию Берлина, — попытался возразить Жуков, — мы понимаем опасность удара померанской группировки во фланг, но надеемся, что в ближайшую неделю Рокоссовский подтянется и ликвидирует опасный участок…

— Да, утвердили сами… с усами, — прервал его Сталин, — а теперь отменяем! Нужно развернуть войска фронта на север, ликвидировать опасность удара с фланга, но главное обязательно постараться овладеть секретными объектами в Пенемюнде и в ближайшей перспективе островом Рюген. Вас о таких объектах инструктировал товарищ Меркулов…

— Так точно, товарищ Сталин, инструктировал! — молвил Жуков, но уже слышны были гудки отбоя.

Сталин положил трубку аппарата ВЧ, и взглянул на Меркулова, стоящего навытяжку со стенограммой беседы Даллеса с Вольфом, состоявшейся на даче зятя Геверница. Этот документ был получен от «Хаммера» накануне ночью и специальным курьером на самолете из Москвы доставлен в Юсуповский дворец Кореиза близь Ялты. Иосиф Виссарионович прибыл сюда на конференцию «Большой тройки» заранее, еще 1-го февраля. Советская делегация выехала из Москвы литерным поездом до Симферополя, как последнего железнодорожного узла, а затем на автомобилях по серпантину в Кореиз. Молотов остался, чтобы на аэродроме в Саки встречать делегации Рузвельта и Черчилля, которым для резиденций подготовили Ливадийский и Воронцовский дворцы.

— У Вас всё? — спросил Сталин.

— Так точно! — отрапортовал Меркулов.

— Незамедлительно информируйте меня о каждом сообщении Вашего агента о содержании служебных разговоров Даллеса в Берне во время Ялтинской конференции! — завершил беседу Сталин, — я должен иметь самые последние сведения о намечающихся переговорах!

Меркулов вышел, а Сталин еще некоторое время сидел неподвижно о чем-то думая, и глядя на аппарат ВЧ, установленный в этом бункере. Отсюда Верховный Главнокомандующий мог управлять войсками и государством. Винный погреб Юсуповского дворца был специально переоборудован в бункер на время проведения Ялтинской конференции. Иосиф Виссарионович спускался сюда по необходимости, но ночевал на втором этаже, несмотря, что в бункере имелась спальня ничем не уступающая по комфорту апартаментам второго этажа.