Уравнение с неизвестной

— Да.

— Я была уже дома.

— Кто может это подтвердить?

— Мой муж.

— Да, муж — это хорошее алиби, мы проверим. Может, кто-нибудь еще?

— Нет… Да, я хотела выжить Ольгу из компании, — подняла она подбородок, — но я не маньячка какая-нибудь, чтобы людей за место убивать. Я просто надеялась на психологическое давление.

Холмогоров с сомнением посмотрел на нее, оценивая, действительно ли она не смахивает на маньячку.

— Письма из ящика письменного стола Зверевой тоже вы выкрали? — сухо спросил он.

— Да, я, — ответила она напряженным кивком.

— Зачем?

— Я случайно на них наткнулась. Зашла, когда Зверевой не было в кабинете, и, увидев их, решила забрать, сама не знаю почему.

Конечно, она знала, почему их забрала, и все это понимали. Но доказать сейчас что-либо было трудно и не было необходимости.

— А кстати, — спросил напоследок Холмогоров скорее из любопытства. Вид у него был измотанный. — Что такого из прошлого Зверевой вы знали, что могли даже заставить ее уволиться? Или это был блеф?

— Нет, не блеф. Совсем не блеф. Я знаю ее тайну, — заверила она собравшихся.

— Какую же?

— А разве это имеет отношение к тому, в чем меня подозревают? — растерялась она.

— Как сказать, как сказать, — передернулся он.

— У меня здесь работает племянник, который учился с Ольгой в университете, — решительно произнесла она, — так вот, Ольга его даже не узнала! Она его попросту не знает. Когда он мне это рассказал, я сначала подумала, что она зазналась, а потом, поразмыслив, решила, что что-то здесь не так. Видимо, наша Оленька не та, за кого себя выдает — вот, что я решила.

Тамара Яковлевна думала, что ее заявление произведет сенсацию, но оно никого даже не заинтересовало. Кроме Эльвиры. Эльвиру оно заинтересовало. Все остальные же решили, что это фантазия буйного воображения Тамары Яковлевны.

У Холмогорова зазвонил мобильный. Он отвлекся от темы разговора и поспешил принять вызов. Звонило прекрасное создание Лена.

— Слушаю.

— Виталий Андреевич, я нашла его! — звенела она в телефоне.

— Кого?

— Владельца запаха!

— Какого запаха? — Он все-таки туго соображал.

— Ну, помните наш разговор? — нетерпеливо воскликнула Лена.

Он, конечно, помнил. Он уже понял, про что она говорит — запах парфюма в приемной, который учуяла Лена-нюхач.

— Да, — торопливо ответил он в трубку.

— Это Вадим Пономарев!

Холмогоров посмотрел список сотрудников.

— Пономарев? Системный администратор? — уточнил он для верности.

— Да, он.

— Так, — протянул Виталий Андреевич. — Вы одна там? Он вас не слышит?

— Нет, не слышит. А что? Я в опасности? — забеспокоилась Леночка.

— Пока не понятно. Но будьте осторожны, никому о своих разоблачениях больше не говорите, тем более самому Вадиму.

— А это разоблачение?

— Пока что нет, этого еще совсем мало для разоблачения. Это всего лишь маленький кусочек пазла.

Глава 43

Холмогоров неожиданно вспомнил, что еще вчера видел ремонтников в кабинете дирекции, а сегодня их уже нет. Закончив ремонт, они испарились.

Он не успел их опросить. Вдруг они видели или слышали что-то интересное? Обычно на рабочих внимание не обращают, они могли что-то случайно узнать. Надо было отыскать их. Наведя справки, он отправился на место их сегодняшней дислокации — на этаж ниже.

В помещениях был ремонт. Стоял запах шпаклевки и краски, он почувствовал его, еще не войдя в кабинет. На пыльном стуле — ведро со шпаклевкой, дальше — уголки, обрезанная пятилитровая пластиковая бутыль с краской, стремянка, валики, тряпки, веники, в стороне возвышался какой-то агрегат вроде краскопульта, бесхозно лежала груда строительного материала. Весь этот творческий беспорядок он созерцал, проходя мимо в поисках своих свидетелей — маляров.

А вот и они. Бригада из трех человек. Трое мордатых здоровенных верзил в синих, заляпанных краской комбинезонах стоят около окна и делают вид, что работают, монотонно отколупывая засохшую бумагу. Они жизнерадостно обернулись на Холмогорова, услышав его навязчивое покашливание.

— Добрый день. Старший оперуполномоченный Холмогоров, — представился он.

Лица у них вытянулись — не ожидали они такого представления от этого невысокого мужчины.

Краснощекий бригадир выглядел самым смышленым из всех. Именно на него и сделал ставку Холмогоров, начиная свою беседу.

— Я расследую дело об убийстве Людмилы Ивушкиной — помощницы генерального директора в компании, где вы работали недавно. Знаете ее?

— Ах, Мила… Да, очень обворожительная девушка… Знаем, — закивал головой бригадир. — Вернее, знали.

— Что вы можете сообщить интересного про вторник, 17 декабря? Может, что-то видели или слышали интересного?

Они переглянулись.

— Был тут разговор, — нехотя начал краснощекий бригадир, — в соседнем кабинете. Его кабинет по соседству с нашим. Ну, не с нашим, конечно, — с кабинетом, где мы работали, ремонт делали. Может, этот разговор будет вам интересен. Парень говорил по телефону, дверь была открыта, и мы услыхали. Одна приемная на два кабинета. Мы не подслушивали, мы просто услыхали.

Холмогоров слушал рассказ со всевозрастающим интересом — это звучало правдоподобно.

— Итак?

— Итак… что?

— Что было дальше? Что вы услышали?