Читаем Уравнение Шекспира, или «Гамлет», которго мы не читали полностью

Однако, «Трагедия Робина» выглядит с точки зрения лояльности довольно подозрительно. Бросается в глаза противоречивость изложения – все выглядит так, словно пьеса на коротком отрезке времени – от ее написания до публикации – подвергалась грубой редактуре, либо сами авторы, учитывая пожелания заинтересованных лиц, правили сценарий по мере его развития. Да и ситуация, положенная в его основу, похоже, быстро менялась. Но пора обратиться к самой пьесе и, хотя бы коротко, рассказать о ее сюжете и действующих лицах. Сразу дадим авторское представление о том, кто есть кто, и что должно случиться:


86 This youth that leads yon virgin by the hand

(Этот юноша, который ведет ту девственницу за руку)

(As doth the Sunne, the morning richly clad)

(Как Солнце – утро богато одетое)

Is our Earle Robert, or your Robin Hoode,

(Есть наш граф Роберт, или ваш Робин Гуд,)

That in those daies was Earle of Huntington.

(Который в те дни был графом Хантингтонским.)

90 The ill fac't miser, brib'd in either hand,

(Этот скряга со злобным лицом, взятка в каждой руке,)

Is Warman, once the Steward of his house,

(Есть Варман, когда-то управляющий его дома)

Who Judas-like betraies his liberall Lord

(Который, подобно Иуде, предаст его великодушного лорда)

Into the hands of that relentlesse Prior,

(В руки этого безжалостного Приора,)

Gilbert Hoode, uncle to Huntington.

(Гилберта Гуда, дяди графа Хантингтонского.)

95 Those two that seeke to part these lovely friends

(Те двое, которые стремятся разделить этих любезных друзей)

Are Elenor the Queene and John the Prince;

(Есть королева Эленор и принц Джон;)

She loves Earle Robert, he Maide Marian,

(Она любит графа Роберта, он – деву Мэриэн,)

But vainely: for their deare affect is such,

(Но напрасно: их нежные чувства таковы,)

As only death can sunder their true loves.

(Что только смерть может разлучить влюбленных.)

100 Long had they lov'd, and now it is agreed

(Долгое время они любили, и сейчас решено, что

This day they must be troth-plight, after wed.

(В этот день они должны обручиться, а потом пожениться.)

At Huntingtons faire house a feast is helde,

(В честном доме Хантингтона устраивается праздник,)

But envie turnes it to a house of teares.

(Но зависть оборачивает это домом слез.)

For those false guestes, conspiring with the Prior,

(Те ложные гости, сговаривающиеся с Приором,)

105 To whome Earle Robert greatly is in debt,

(Которому граф Роберт очень сильно задолжал,)

Meane at the banquet to betray the Earle,

(Намерены на банкете предать графа,)

Unto a heavie writ of outlawry.

(Предьявив тяжелое предписание об изгнании/обьявлении вне закона.)


Как видим, все представленные лица имеют к графу Роберту свои счеты. Лживый управляющий – а теперь судья Варман (false Steward, как его называет Робин), слуга двух господ, принимает подарки одной рукой от графа, другой – от приора. Королева Эленор добивается любви графа (она, как и Мэриэн, зовет его sweet Robin), ее сын принц Джон любит деву Мэриэн; родной дядя, приор хочет объявить графа вне закона, зная, что в этом случае титул и графство Хантингтонское перейдет к нему, приору. Это духовное лицо поддерживает преемственность с балладами о Робине Гуде, в которых благородный разбойник умирает от руки своей родственницы приорессы (настоятельницы монастыря) – та по его просьбе (Робин приболел) отворяет ему кровь, и герой гибнет от потери крови.

Как видим, пьеса начинается с того, что граф Роберт окружен врагами. Его дядя приор и Донкастер (ненавидит графа за «королевские амбиции»!) подкупают шерифа (он же – судья Варман), и тот объявляет Роберта вне закона. Кстати, слово, лежащее в корне титула Робина – hunting – означает не только охота, но и гонение, травля, так что мы можем читать название пьесы как «Крушение и смерть Роберта графа, подвергнутого травле, гонениям». (Сам титул реален, и реальный и граф Хантингтонский жил во времена Шекспира, но гонениям не подвергался).

Объявленный вне закона граф решает изобличить врагов. Он собирает всех на спектакль, приглашает рассаживаться, и читает монолог, в котором рассказывает историю своего падения и указывает на виновных. В конце он обещает:


…I will execute yee all, Ere any execution come at mee, (Runne away)

(…Я казню вас всех, пока кто-нибудь не казнил меня, (Убегают)

They ran away, so ends the tragedie.

(Они убежали, так кончилась эта трагедия).


Перейти на страницу:

Похожие книги

Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза
Антология исследований культуры. Символическое поле культуры
Антология исследований культуры. Символическое поле культуры

Антология составлена талантливым культурологом Л.А. Мостовой (3.02.1949–30.12.2000), внесшей свой вклад в развитие культурологии. Книга знакомит читателя с антропологической традицией изучения культуры, в ней представлены переводы оригинальных текстов Э. Уоллеса, Р. Линтона, А. Хэллоуэла, Г. Бейтсона, Л. Уайта, Б. Уорфа, Д. Аберле, А. Мартине, Р. Нидхэма, Дж. Гринберга, раскрывающие ключевые проблемы культурологии: понятие культуры, концепцию науки о культуре, типологию и динамику культуры и методы ее интерпретации, символическое поле культуры, личность в пространстве культуры, язык и культурная реальность, исследование мифологии и фольклора, сакральное в культуре.Широкий круг освещаемых в данном издании проблем способен обеспечить более высокий уровень культурологических исследований.Издание адресовано преподавателям, аспирантам, студентам, всем, интересующимся проблемами культуры.

Коллектив авторов , Любовь Александровна Мостова

Культурология