Уравнение Шекспира, или "Гамлет", которого мы не читали

Но — приступим. Выполняя обещание, данное в самом начале нашего путешествия, предлагаю вниманию читателя небольшой комментарий ко всему прочитанному. В нем я выступаю не только как научный оппонент, но и как научный руководитель одновременно. Оба могут знать больше в той отрасли, которую пытается реформировать соискатель, но ни тому, ни другому не пришла в голову идея, которую соискатель предлагает им на обуждение. Они должны либо опровергнуть ее, найдя внутренние противоречия в новой гипотезе, либо указать автору на шероховатости, побуждая его к шлифовке своей концепции.

Впрочем, мой подход определен другими задачами. Есть некоторое количество людей, которые равноудалены от Истины, и каждый из них владеет ее определенной частью. Казалось бы, равноудаленность от центра сразу объединяет их в круг посвященных. Но на сегодняшний день это всего лишь многоугольник. Чтобы он стал кругом, не хватает главного — интегрирующей идеи, срезающей все углы и сводящей все дискретное множество к безупречно-непрерывной замкнутой плавности. Эти люди ищут упомянутую идею уже много лет (если не сказать больше), проверяют все, что попадает в поле их зрения, но до сих пор безуспешно. Они-то и поручили мне рассмотреть новый труд на предмет его объединяющих свойств — и представить свои соображения на общем собрании. Здесь я не могу привести свой доклад полностью, как и вердикта высокого собрания (причину сообщу позже), поэтому ограничусь лишь несколькими фрагментами.

Сразу должен сказать, что наука (в том виде, как я ее понимаю) в данном труде не фигурирует. Это не упрек, поскольку автор неоднократно заявлял, что его расчеты не претендуют на математическую точность. Понятие точности весьма относительно, а литературные уравнения по определению нельзя решить точно. Но любое произведение является интертекстом и содержит в себе множество других текстов — как литературных, так и исторических. Учитывая это, мы можем разложить исследуемый интертекст в ряд и, выбрав из него самые узнаваемые куски, построить приближенное решение. Автор так и поступил. Он выбирал те фрагменты, которые соответствовали его концепции, и отбрасывал несоответствующие. Но где гарантия, что камень, отброшенный строителем — не краеугольный?

УОЛТЕР, ПОТОМОК ГЕКТОРА

Постулат о том, что Роберт Эссекс был сыном Марии Стюарт — фундамент авторской версии. (Могу назвать это постулатом, поскольку данное утверждение основано на абсолютно недоказуемом переводе слова bisson как два сына). Фортинбрассы-Стюарты по этой версии принадлежат не к «грекам», а к «троянцам». Но вот выдержка из письма Уолтера Деверо, 1-го графа Эссекса (отца Роберта) к Уильяму Сэсилу (1572). Уолтер Деверо пишет о том, что пришло время начать школьное обучение сына Роберта, который должен продолжить дело отца. Граф позволяет себе проиллюстрировать список своих заслуг и достоинств маленьким стихотворением:

In peace a lamb, in field full fierce,

(В мире ягненок, на поле (брани) полный жестокости)

A lion at the need.

(Лев если нужно.)

In council I am a Cato right

(В совете я — право Катона)

and one of Hector's seed.

(И один из племени Гектора.)

Последняя строчка может рассматриваться как свидетельство того, что и род Деверо считал себя продолжением рода Приама, последнего царя Трои. Опираясь на это свидетельство, мы можем увидеть ситуацию «Гамлета» иначе. История семьи Эссекса почти в точности совпадает с историей королевской семьи из «Гамлета». Единственное изменение, которое придется внести — признать Гекубу-Фортинбрасс королевой Гертрудой. Выстраивается следующая драматическая цепочка: у матери Роберта Летиции (Гертруды) было три мужа — Уолтер Эссекс (Приам), отравленный вторым мужем графом Лейстером (старым Гамлетом), который в свою очередь был отравлен Кристофером Блаунтом, третьим мужем Летиции (Клавдий). Кристофер Блаунт принял участие в заговоре Эссекса и был казнен (Клавдий и Гамлет погибают одновременно). Уже этого достаточно, чтобы выразить сомнение в стюартовской линии авторской версии. Слова Офелии о фальшивом Стюарте теперь говорят о том, что Эссекс мог считать себя представителем рода Стюартов на основании фамилии своих нормандских предков — Braose. Да и сам Уолтер Деверо испытывал к Марии Стюарт явные симпатии, о которых знала Елизавета. Недаром в письме Уильяму Сэсилу граф в свое оправдание приводит факт, что в 1568 году держал наготове кавалерийский корпус — чтобы помешать возможной попытке освободить Марию из заключения.