Уравнение со всеми известными

— Я тебе честно скажу, — Костя выпил еще коньяку, Саша от второй рюмки отказался, — я их даже боюсь: маленькие, хрупкие, и впереди еще целый хоровод проблем. Вот если бы у тебя сейчас не было детей, тебе бы проще жить было?

— Без них? — удивился Саша. — Конечно легче. Удавиться, но не жить. Сын заболел — я каждый день в церковь заезжал. Ни одной молитвы не знаю, пялился как дурак на иконы. А сказали бы — убей, убил бы хоть папу римского.

— Да, я понимаю, — проговорил Костя.

— Не, еще не понимаете. — Саша улыбнулся чуть покровительственно. — Ну, я пошел. Спасибо. Если что, обращайтесь.

— Это тебе спасибо, старик, — говорил Костя, провожая водителя, — выручил.

— А то! — попрощался Саша.

Костя убрал на кухне. Заглянул в бывшую гостиную, которая с завтрашнего дня превратится в детскую. Представил себе, как он ставит в угол или лупит ремнем собственных детей, — и рассмеялся: берегитесь, ребята!

Глава 5

Анна прилетела из Женевы и, не заезжая домой, отправилась в центр. Среди производственных проблем затесалась и одна личная — заведующая отделением физиотерапии сообщила, что Татьяна уже пять дней не приходит на процедуры. Галина Ивановна, которой Анна позвонила с работы, призналась, что Татьяна и дома не ночует: попросила Галину Ивановну Анне ничего не говорить, а сама сгинула. В Донецке ее тоже не было — Анна разговаривала с Василием. Чтобы не напугать его, сделала вид, что это рядовой звонок — как дела, самочувствие, не приедет ли Володя на каникулы в Москву. Вася поинтересовался здоровьем жены и робко посетовал, что она редко звонит.

Куда могла подеваться сестра? Подобные выходки совершенно не в ее характере. Хотя бросок в семью алкоголиков — этого от Татьяны тоже никто не ожидал. После первого курса лечения в Москве она, кажется, одумалась — вернулась к мужу, помирилась с сыном. Татьяну поразило, что за время ее отсутствия пропитого, но сохранившего остатки былой удали Сашу, вместе с его больными и порочными детьми, подхватила другая женщина. Богат наш край на одиноких сердобольных дур. Она, говорила Татьяна, словно увидела себя со стороны — и ужаснулась.

Анна давно уговаривала сестру переехать в Москву. Володю бы перевели в Бауманский университет на платное отделение, Вася — он куда угодно за Таней поедет, и ей найдется работа в школе, учителей всегда не хватает. Почти уговорила. Планы строили: Анна покупает новую большую квартиру, а эти остаются им — трехкомнатная Тане и Василию, двухкомнатная Володе, когда женится. В нынешний приезд Тани как раз и думали все детали обсудить, а заодно и повторный курс физиотерапии пройти.

И вот теперь она исчезла. Может быть, Вера что-то знает?

— Только то, что она уезжает на несколько дней из Москвы, — сказала Вера. — Просила передать тебе, чтобы ты не беспокоилась.

— Но куда, с кем? — недоумевала Анна.

— Этого я тебе не могу сказать. Верины слова Анна поняла как “не знаю”.

Если бы она догадалась, что имелось в виду “обещала не говорить”, — вытрясла бы из Веры правду и подготовилась бы к тому потрясению, в которое сестра вогнала ее, заявившись домой поздней ночью.

Татьяна впорхнула в квартиру, разбудила Анну и кинулась целоваться-обниматься.

— Где ты шлялась? — набросилась на нее Анна.

— Не поверишь! Я была на Ка-на-рах!

— Где? — опешила Анна.

— Ань! Ты помнишь рекламу “Баунти”? Шоколадок кокосовых? Там мужик ныряет в воду необыкновенного бирюзового цвета. Я думала — подсветка. Аня! Она в самом деле такого цвета! Умереть и не встать, как говорят мои ученики. Плаваешь, будто в аквариуме. Справа косяк полосатых рыбок, слева неоновых, впереди в крапинку, кораллы, водоросли, морские звезды, ежи…

— Какие ежи? Что ты несешь? Где ты была?

— Я тебе русским языком говорю — на Канарских островах. Я вам всем в подарок бермуды привезла — вроде, ситцевых семейных штанов веселеньких расцветок. Вот, посмотри. — Татьяна повернулась на одной ножке. — Какой там пляж, солнышко, а кухня! Здорово я загорела?

Анна в длинной ночной рубашке стояла напротив сестры, одетой в те самые бермуды и маечку. Волосы завязаны в девчоночий хвостик на затылке, в ушах серьги из тонкой золотой проволоки, диаметром с блюдце, на запястьях браслеты, на шее какие-то погремушки.

— Подожди. Давай сядем, — сказала Анна. — Как ты оказалась на… на этих Канарах?

— На помеле прилетела! Самолетом, конечно.

— И кто тебя туда отвез?

— Игорь Самойлов. Я в ванную. — Увидев, как вытянулось лицо сестры, Татьяна улизнула.

Час от часу не легче! Паршивец! Мало ему актрисулек, так он еще голову бедным провинциальным теткам морочит. И она хороша! Взбесилась на старости лет. Что теперь делать? Заварится каша — два года будем расхлебывать. Ох, как это все нехорошо! Обо мне, конечно, никто не подумал. Им бы только блуд справить — Анна не замечала, что мысленно использовала терминологию Ирины. Деловой партнер и сестра. Потом он нос от меня будет воротить, а она в истериках корчиться. Одинаковые фамилии и так слухи порождают, а теперь сплетни еще усилятся — то ли она, то ли сестра, но что-то определенно было.