Уравнение времени

— Связана, Сашка, — невесело усмехнулся старец. — Ох, связана. Из Пограничья все мы. Родились примерно в одно и то же время. Изъясняясь современным счетом, в первом веке до нашей эры. Двоюродными, троюродными да четвероюродными друг дружке приходимся. Прасковья вот мне троюродная сестрица, а С… Магистру — двоюродная. Дружили мы, планы строили… А потом нас разбросало, кого куда. В то время, видишь, мессия на Земле родился, всплесков череда прокатилась. Нас тоже задело. Я при инициации в четырнадцатый век угодил, а С… то есть, Магистр — в семнадцатый. Прасковья, меньшая наша, — в двадцатый.

— А Кондратий?

— А вот про это, Сашка, братец и тогда не говорил, — сказал Миларет, — а сейчас и подавно молчит. И Бездна ему судья. Но мы отвлеклись.

— Вот именно, Александра, — перехватил инициативу рысь. — Экзамен проходить будешь?

— Буду, конечно! — Саша собрала волю в кулак. — Мне по-прежнему надо почувствовать отношение к подсудимому? И все?

— По идее, все, — глаза куратора переливались огнем. — Но я бы настоятельно рекомендовал призвать на помощь Бездну.

Конечно, Бездну! Саша закрыла глаза…

Энергии были везде — стоило только потянуться к ним душой. Лазорево-багровые, почему-то грустные, но по-прежнему очень-очень чистые.

«Помоги, Бездна! — взмолилась Саша. — Помоги мне понять, как поступить с человеком по имени… Ой!»

Перед мысленным взором девушки вдруг появился призрак молодой девчонки с соломенными косичками. Девчонка улыбалась озорной улыбкой, синие-пресиние глаза смотрели открыто и дружелюбно. И только над головой девчонки висела огромная черная туча…

«Ты — Прасковья? — Саше было страшно смотреть на тучу, но она заговорила с девчонкой. — Магистр сказал правду?»

«Про Лаврушу? — открыто улыбнулась девчонка. — Истинная правда. Магистр вообще не врет. Разве что не договорит иногда самую малость…»

Девчонка озорно подмигнула Саше — будто намекнула на то, что премудрый рысь от нее что-то скрывает. Саша мысленно поклялась спросить об этом у куратора после экзамена. Неужто не ответит?

А вслух произнесла:

«А с Лаврентием что посоветуешь делать? Прасковьюшка?»

«Плохой я сейчас советчик. — Девчушка улыбнулась светло-светло. — Что касается меня, я его простила. Я всем все простила. Мне видишь, сколько исправлять надо, — указала она на тучу над головой. — Тогда, может, светлые слои меня примут без всяких условий».

«Но ведь ты?.. — перед глазами Саши поплыли строчки из Школьного учебника о взаимоотношениях мужчины и женщины. Вдруг показалось: важно, очень важно задать Прасковье именно этот вопрос: — Ты все, что натворила, делала ради Лаврентия?»

«Получается, что так, — на миг озадачилась девчонка. — Но я его не виню. Сама ведь творила-то, он моими руками не водил… Ну полно, Саш. Не могу я с тобой долго болтать-то. Ты вот что, Саш. Ты у Лавруши спроси, где сейчас находится каратель, не забудь! И это… зла на меня не держи, ладно?»

«А я и не держу зла. — Саша улыбнулась искренно, от всей души. — Я понимаю, почему ты поступала так, как поступала. Я тебя прощаю. Иди себе с миром!»

Девчонка Прасковья поклонилась в пояс, улыбнулась и… растаяла.

Саша открыла глаза.

***

— Ты готова? — Рысь со странным выражением морды заглядывал Саше в глаза.

— Почти. — Девушка напомнила себе спросить, что же тот от нее скрывал. — Но сперва мне надо задать один вопрос… Лаврентий Петрович, — стараясь говорить бесстрастно, обратилась к раненому Саша, — расскажите, пожалуйста, где сейчас находится каратель Федор Оспин.

— А что мне за это будет? — начал торговаться Лаврентий Петрович.

«Бездна! — посмотрела на него с отвращением девушка. — Как же Прасковьюшка в такое вляпалась?»

Но вслух Саша произнесла:

— Лаврентий Петрович, я еще раз повторяю вопрос. Расскажите все, что вы знаете о местонахождении карателя Федора Оспина.

— А ты меня помилуешь? — Лаврентий Петрович облизнулся. — Смотри, девица-красавица, казнишь невиновного — сама сгинешь!

«Бездна! Какой слог!» — поморщилась Саша… и почему-то задала тот же самый вопрос третий раз.

И получила одни угрозы в ответ. И угрозы не только в свой адрес: Лаврентий Петрович вкрадчивым голосом сказал, что в случае вынесения стажером обвинительного приговора пострадают все ее друзья.

— Так что думай, красавица! — Политикан посмотрел на девушку — многозначительно, заискивающе и сально одновременно.

Саша, еле сдерживая отвращение, — на Магистра.

— Решение, Александра, — подсказал тот.

— Но он же ничего не ответил про Федора…

— Про карателя и то, где он сейчас находится, я знаю и так, — фыркнул рысь. — Я вообще не понимаю, зачем ты про него спрашивала. Решение, Саша.

— Сейчас. — Саша, снова призвав Бездну, закрыла глаза.

Увидела гильотину — громадную, сверкающую, висящую на волоске. Готовую сорваться по первому ее слову…

— Виновен! — выдохнула Саша.

Гильотина со свистом пошла вниз.

Рассекла Лаврентия Петровича на две части. Которые прямо на глазах у ошеломленных зрителей превратились в двух визжащих гигантских черно-багровых слизняков, немедленно накинувшихся друг на друга и с дикой скоростью пожравших.