Urban commons. Городские сообщества за пределами государства и рынка

Государственное жилье (public housing) – собственность муниципалитетов. Этот тип жилья продолжает играть значимую роль во многих немецких и швейцарских городах (как и в любом другом городском поселении): на балансе городских властей оказывается до 15% общего жилищного фонда (см. ил. 3)599. В публичных комментариях, отстаивающих декоммодификацию жилищного фонда, государственное жилье сравнивают с вышеописанной моделью Objektförderung, и сравнение – не в пользу последней. (Нео-)либералы, с другой стороны, часто критикуют прямое государственное вмешательство в секторы капиталистической экономики, которые могут стать высокоприбыльными.

В идеале качественно построенное и обслуживаемое жилье под аренду оказывается финансово независимым: то есть прибыль от арендной платы должна покрывать расходы капитала и на обслуживание, и на строительство (а также на покупку земли, если эта операция производилась собственником или городской администрацией). То есть госжилье может ничего не стоить городским властям, а со временем и вовсе становиться выгодным активом. Дома из государственного фонда, построенные по описанной схеме, можно определить как «доступное жилье»: они сдаются по арендной ставке, учитывающей затраты (по ранее описанной Kostenmiete), но не прибыль. Тем не менее в силу затрат на производство еще несколько десятилетий кряду арендная ставка может быть высокой. Данный тип госжилья можно считать нацеленным на «широкий сегмент» населения (в том числе средний класс). Лишь некоторым городским администрациям (обычно тем, что принадлежат к демократической традиции) удается стойко держаться этого «широкого» подхода к обеспечению жильем; к счастью, к ним относятся несколько очень крупных городов немецкоговорящей части Европы.

В том случае, если широкие группы населения получают государственное жилье не по остаточному принципу, возможно говорить о том, что домовладельцы получают в достаточной степени декоммодифицированное жилье. Тем не менее эта система возможна лишь в том случае, если городское правительство способно обеспечить необходимые организационные механизмы и не пытается заработать легких денег на продаже госфонда квартиросъемщикам (см., как это делало правительство Тэтчер, запустив схему «права выкупа»). В противном случае городская администрация превращает госжилье в приватизированную, а значит – открытую для перепродаж и коммодифицированную собственность (которую, в общем-то, могут заполучить даже корпоративные инвесторы). В нашем анализе мы не отделяем государственное жилье от институтов, связанных с системой прав собственности. Тому есть причина: право на продажу (еще один значимый аспект собственности) зависит от работы местных органов власти, то есть этот тип жилья подвержен огораживанию в той же степени, что и описанное ранее жилье, на которое распространяются иные политические меры. Другими словами, пусть домам, находящимся на государственном балансе, и не предначертано автоматическое превращение в жилье под сдачу, приносящее прибыль (в отличие от тех, что выстраивались в рамках вышеописанной немецкой программы субсидирования), – их все равно могут приватизировать в соответствии с решением местного законодательного органа, и именно так были приватизированы сотни тысяч квартир в немецких городах за последние несколько десятилетий600. Более того, если мы обратимся к нашей модели и взглянем на вторую ось (вопрос самоорганизации), то увидим, что по этому параметру мы также не можем позитивно оценивать государственное жилье: государственный жилищный фонд функционирует в соответствии с традициями государства благосостояния, которые предполагают контроль и надзор. В этом свете неудивительно, что «многие городские движения больше не уверены» ни в том, что «рынок [является] достаточным и справедливым (equitable) поставщиком товаров и услуг», ни в том, что «государство способно оставаться вызывающим доверие организатором коллективного потребления». Это указывает на важность негосударственных акторов для рассматриваемой нами темы.

4.2. Самоорганизация домовладельцев: кооперативный/третий сектор