Урбанизатор (СИ)

Это я к тому, что мне, видать, промежду двух баб сразу — спать придётся.

Русские и мордва носят, преимущественно, лапти. Даже и зимой во множестве. А вот за Волгой, мари и меря куда больше в сапогах ходят. Пришедшие «лоси» все мои обувные запасы вытрясли — надо пополнять. Вот я топором… такая здоровая секира попалась… Верно Тит говорил: «на морозе одубели». Придётся оттаивать.

Конец семидесятой части

Часть 71

«И дики тех ущелий племена, Им бог — свобода, их закон…»

Глава 385

Это «ледяное безмолвие»… очень холодное. И — утомительное. Две версты длиной, версту шириной. Его пришлось пройти вдоль раз шесть. Или — восемь? Мы на них наступали, потом отступали, потом окружали, потом добивали. Потом пошли обратно, обдирая и собирая хабар в кучи. Потом снова, в два захода, собирая барахло.

Ночь. По берегам, на самой реке — пары жёлтых глаз. Цепочками. Волки с округи собрались. Как бы не той же численности — под сотню. Несколько стай с разных лесов. Вроде — и знакомцы с наших мусорок есть. Мы их там не всех на шубы перевели — кое-кто и сбежать сообразил.

Когда такая толпа голодных зверюшек из темноты на тебя смотрит… А потом они нашли под берегом в сугробе спрятавшегося чудака из «унжамерен». И съели. Заживо. Шумно так. Был чудак живой, кричал там, вопил — стал… тихий.

Потом волки начали на нас наступать. Окружили и давай… перебежками с разных сторон.

Мда… Нервно стало.

Тут пришёл Курт и сказал «гав». И они передумали.

В темноте, на морозе кантовать этих… одубевших. Но у нас нынче материально-техническое положение такое… Любой тряпочке рады будут. Которую приходиться снимать с этого… свежемороженного мяса.

У одного из покойников в сумке нашёл… пеммикан? — Не, откуда здесь измельченное сушеное мясо бизона с ягодами? Просто полоски чего-то очень вяленого. Вкусно. Хоть и не бизон. Никогда не пробовал, но — не… Ну вот, пожевали и продолжим. Снимем с этого «небизона» подштанники, отрежем ухо и… Я уже поел, теперь пусть его волки кушают.

Волки, куда лучше нас находили спрятавшихся, ещё живых и уже мёртвых, «унжамерен». Кто-то успел убежать под правый берег, где стеной у обрыва лежал снег, кто-то забрался в редкие намёты на самом льду. Бесцельно, как казалось, бродивший по снежной равнине «серый хозяин», вдруг зарывался в снег, через мгновения к нему кидались ещё 3–4 зверя. Рычали, выкидывали снег, схватывались между собой… Потом кто-то из них уволакивал в сторону человеческую руку или ногу. С какими-то волочащимися по снегу… ошмётками? Нитками? И жадно грыз на льду. Рыча и клацая зубами на каждого пробегавшего мимо сотоварища.

Я уже совсем замучился, уже собирался бросить всё это… занятие, как вдруг, с правого берега, смутно темнея на белом снегу в наступившей темноте, выкатилась коротенькая цепочка лыжников.

Был очень неприятный момент… Когда я, с перепугу, судорожно пытался найти в пустом колчане хоть одну стрелу. Но тут передний, здоровущий даже в темноте, крикнул знакомым голосом:

— Ты… эта… ну… Здрав будь. Воевода.

Могута. Уф-ф. Как-то даже и не холодно совсем стало.

Вынимать из моего главного охотника новости — занятие специфическое. Но — вытащил. Как при аборте — кусками.

Смысл простой: вскоре после моего ухода, к Кудыкиной горе вышли 6 воинов «унжамерен». Потыкались вокруг частокола, послушали ругательства на марийском, русском и эрзянском. Покидали издалека стрелы. Полезли на гору к вышке — их там ждали. Шуганули. Поскольку вышка работала — все подробности оперативной обстановки сразу становились всем известны. Такой вариант «войны он-лайн», только по оптическому телеграфу.

Через час прибежал Чарджи с гриднями и поубивал всех находников. Потом и Могута подтянулся. Чарджи велел ему посмотреть сожжённую вышку. На предмет возможных остатков вражеского отряда. Да глянуть, на всякий случай, вдоль Волги.

Забавно, но никаких желаний помочь своему господину и сюзерену в тяжком и опасном ратном труде — озвучено не было. В чём Могута, совершенно не стесняясь, и признался:

— Тебе помогать? А надо? Мы ж знаем, что ты их поубиваешь. Ну. Вона скока набил. А нам ты другое велел: посты держать, лес смотреть… А чо? Чёт… не?

Их безусловная вера в мою победоносность… радует, конечно. Но так же и поморозиться можно!

Ребята Могуты запалили «правильный» костёр в промоине на берегу, куда оттащили совершенно сомлевшего, замёрзшего Салмана. Сухан тоже, по моей команде, сразу расслабился и захрапел. Могута со своими подручными продолжили разделывать мороженные трупы и стаскивать барахло. А я подводил итоги.

У нас было 90 стрел. Мы их все выпустили. Примерно треть — вырезали и пустили повторно. Снова вырезали. С десяток гожих осталось. Остальные… или раненый её ломает, или её не вытащить, или в совершенно неприличное состояние приходит наконечники или оперения. Треть пущенных стрел попадают в кости. Хотя у меня наконечники стальные, кованные, но всё равно.

80 стрел — наши потери.