Урга и Унгерн

Лисовский, оказывается, знал лапшичную, в которой мы с Рерихом обсуждали вопросы, не предназначенные для чужих ушей. Похоже, Рерих сделал заведение чем-то вроде штаб-квартиры, где проводил тайные встречи не только со мной. Выходя из мастерской, Лисовский достал из стола какой-то конверт и положил его за пазуху, после этого надел на голову фуражку с красным околышем, на котором эффектно выделялась ярко сияющая на солнце кокарда с двуглавым драконом.

– Скажите, а откуда у вас такая необычная кокарда? – спросил я.

– А у вас разве такой нету? – удивился Лисовский, потом, видимо что-то вспомнив, умолк, и всю дорогу до лапшичной мы прошли в абсолютном безмолвии.

Заказали лапшу и разлили по стаканам чай. Я спросил своего ученого собеседника о Рерихе. Лисовский ответил, что, перед тем как уехать, тот оставил конверт для меня. Этот конверт был немедленно извлечен из-за пазухи и вручен мне. Я аккуратно разорвал желтую плотную бумагу по короткому краю и вытащил записку в несколько строк, набросанных наскоро почерком Рериха: «Ивановский, вынужден покинуть Ургу. Должно быть, больше не увидимся. С тобой свяжутся и объяснят, что делать. Тех, кому можно верить безоговорочно, опознаешь по кокарде. Немедленно прикрепи ее к папахе и до отъезда из города не снимай с головы! Рерих». Также в конверте находился плоский футляр прямоугольной формы. Открыв его, я обнаружил серебряную кокарду с двуглавым драконом.

– Ну вот, я же говорил, что у вас тоже такая есть! – Лисовский улыбался, заглядывая мне через плечо. – А я уж волноваться стал, думал даже, что вы арестовывать меня пришли…

– Я – вас? С какой стати?

– Вы привинтите уж сразу новую кокарду, таков порядок… – Лисовский передал мне мою папаху и кивнул на футляр, в который я успел сунуть кокарду, чтобы убрать в карман брюк. – Сразу ее прикрепите, чтобы потом не забыть!

Я последовал его настойчивому совету. Лисовский в это время с аппетитом уплетал лапшу, запивая ее густым бульоном, красным от перечной заправки. Ученый вывалил из соусницы в свою чашку щедрую порцию – я и представить не мог, как такое количество перца можно добавлять в пищу. Он кряхтел и швыркал носом, на лбу его проступили крупные капли пота, однако свой острый бульон Лисовский выпил без остатка, после чего неожиданно громко и сытно рыгнул. В воздухе поплыли ароматы пряностей и чеснока.

– Я подготовил все четыре автомобиля, заправил их и укомплектовал каждый пулеметом, ядовитыми дымовыми кассетами и коробками с пулеметными лентами. Вы ведь покинете город в самое ближайшее время?

– Да, но пока еще точно сказать не могу, – произнес я самым будничным тоном, подумав, что Лисовский, вероятно, знает о готовящемся побеге. – А вы разве не поедете с нами?

– Нет, что вы! Я остаюсь в Урге. На мой счет не волнуйтесь, тут мне абсолютно ничто не угрожает при любой власти. Вы будете пампушки?

Получив отрицательный ответ, мой собеседник взял с блюдца рисовые хлебцы и, макая их в острый соус, довольно шустро с ними расправился.

– А нам топлива хватит до границы?

– Конечно! Рерих на пути в Хайлар организовал схрон, где вы пополните запас топлива. Войцехович должен об этом знать.

– Войцехович? – поразился я.

– Ну да, он ведь будет шофером на вашем автомобиле? – Лисовский с сомнением поглядел на меня.

– Пока не знаю, мне Рерих не успел сообщить… А что же Сипайло?

– Ужасный человек! Зря вы его с собой берете. Чует мое сердце, он какую-нибудь подлость по дороге вам подстроит. Но Рериху, конечно, виднее… А хотите, я вас угощу чарасом? – Лисовский заметил мое удивление, хитро улыбнулся и достал из-за пазухи папироску, конец которой был характерным образом закручен. – Индийский гашиш с афганским опием, забавный замес, напоминает мне смешение кровей в индоиранской ветви рода Унгерн.

– Индоиранские ветви? Это у Дедушки?

– А чему вы удивляетесь? В прошлом месяце меня барон пригласил провести у него вечер в гостях… Я этот вечер надолго запомню, столько всего со мной тогда произошло… Так вот, там был некто Вольфович, поразительный человек с обширными знаниями! Он мне столько интересного открыл про искусственное орошение в Афганистане и Индии, что я почувствовал себя неловко. Ирригация – это ведь мой конек. Оказалось, что великий Бабур приходился предком нашему барону!

– Вот как… я что-то слышал про Бабура, он, кажется, был в свое время известным писателем?

– Прежде всего, это основатель Могольского государства! По отцу он был потомком Тимуридов, а по матери Чингисидов. В разные годы правил Самаркандом, Ферганой, Кабулом, позже стал главой империи Тимуридов и получил титул падишаха, до того был правителем Мавераннахра и Кандагара, затем завоевал Индию, став падишахом Хиндустана. Конечно, кроме того, что Бабур был талантливым полководцем и правителем, он являлся также и неутомимым ученым, и поэтом, и юристом, и художником, и архитектором, и много кем еще.