Уриель Акоста

Чем друг для друга стали мы когда-то —
Начертано на каждом лепестке
Слезами. Да! Но этому не быть…
Ведь не для нас безумные стремленья!
Когда б мечтаний ненасытный ток
Мы в алчущих сердцах не возбуждали,
Когда бы о заоблачных мирах
Мы не вели бесед, забыв земное,
То, верно, небо пощадило б нас.
Мне не пришлось бы на распутьи этом,
Не в силах совладать с моею мукой,
Воскликнуть дерзко: «О, моя любовь,
Решайся же на выбор иль погибни!»
Грозит изгнанье мне и отлученье
И от обители твоей — пойми же! —
Меня навеки отделяет. Нет!
Не смеешь ты любить меня. Проклятьем, —
Хоть им горжусь, — делиться не могу.

Юдифь

Да разве самых лучших, самых славных
Народ прогнать способен от себя?

Уриель

Все ж будет так! Прости в последний раз.

(Берет ее руку.)

Моя Юдифь! Прощай!

(Увидев Иохаи.)

Здесь Иохаи!
С ним гости также? Не одни мы здесь
Ужель меня ты чествовать хотела?
Унизить только может этот сброд!

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Бен-Иохаи, спустившийся несколько ранее с террасы, одетый в роскошные праздничные одежды, подходит к Уриелю и Юдифи; за ним следуют гости; последними входят Манассе и де-Сильва.

Иохаи

Вот каково прощание навеки!
Вот где, Акоста, нахожу я вас!
А думал я, что в Гейдельберге дальнем
Вы птиц мышленью учите давно.

Юдифь

Зачем спешить, когда и в Амстердаме

(указывая на перо на шляпе Иохаи)

Павлины есть — уроки им нужней!

(Берет Уриеля под-руку и уводит его. Слышится далекая музыка.)

Иохаи (один)

В последний раз ты мне дерзить посмела!
Как месть сладка, когда сама судьба
Нам шлет ее!.. Пускай Юдифь бесстрашно
Акосту в зал ведет…

Де-Сильва и Манассе появляются на террасе

Манассе

Недопустимо!

Де-Сильва

Терпенье!

Манассе

Дерзость! Я ведь запретил!

Де-Сильва

Ступайте, шурин, гостя охранить.
Не проклят он еще синедрионом.

Манассе

Но он-то должен наши нравы знать —
И до суда немало предрассудков.

(Уходит.)

Сильва спускается по ступенькам.

Иохаи

Я поражен, де-Сильва! Изменили
Вы ваше мненье?

Де-Сильва

Кто имеет право
Предупреждать решение суда?

Иохаи

Так говорит де-Сильва? Тот, кто проклял
Кощунственную книгу?

Де-Сильва

Проклял? Я?
Кому и где я говорил об этом?

Иохаи

Давно известно ваше мненье всем.
Оно гласит: «Акоста — не еврей!»

Де-Сильва

Вы говорите это… А меня
Не так вы поняли… Оставим, впрочем!

Иохаи

Что понял я — то понял хорошо!
Теперь вы защищаете Акосту.

Де-Сильва