Урманы Нарыма. Роман в двух книгах

— Хорошо, — сказал секретарь обкома. — Завтра по вашей заявке вам выдадут все полностью и предоставят для вывозки в Осипово специальный самолёт. Смотрите — товарищи вас поддерживают, дружно кивают! Но коль скоро вы все получите, будет ли трасса прорублена в назначенный срок?

— Не сомневайтесь, пожалуйста! — взбодрился Гринашко, кладя длань на стол. — В Осипове живут люди надежные…

Утром Гринашко, уверенный, что все прошло, как по маслу, к часу отлета помчался в аэропорт. Велико же было его удивление, когда в отделе перевозок шумливый, лысый человек с отекшим лицом сказал, что никакого спецрейса на Осипово не снаряжали и грузов туда не принимали. Иван Александрович скорее опять на такси и за полчаса до обеда успел подскочить в нефтеобъединение. Секретарша грудью преградила ему дорогу в кабинет генерального директора. А преграждать там было чем! Гринашко даже скосил глаза не без искры во взгляде. Все доводы осиповца на секретаршу не действовали, и Гринашко уже собирался открыть дверь насильно, тут не до церемоний было, но из глубины кабинета послышался возглас, чтобы впустили.

Лимонов вальяжно пил чай в одиночку.

— А, это ты, наша беда и выручка, — насмешливо произнес он, поднося чашку с золотой каймой к полным губам. — Ну, в чем там еще дело?

— Я из аэропорта. Ни самолета, ни грузов, — недовольно сказал Гринашко.

— У меня для вас нет простых спальных мешков. Есть меховые, но их не отдам. — Лимонов мерял его все тем же насмешливым взглядом. — Больно уж ты инициативный! Как выскочил, так и выкручивайся.

— Да разве мне этот зимник нужен? — повысил голос Гринашко. — У нас есть свой на Чижапку, мы возим по нему лес, а ваши нефтяники свои грузы на Моисеевку. Нам хлопот с этим зимником по самые ноздри! В конце концов, вы обещание дали секретарю обкома, а теперь не хотите его выполнять. Я пойду к Юдину.

— Иди хоть в… — и Лимонов ввернул нецензурное слово.

— Я могу послать и дальше, но воздержусь, — стиснуто рассмеялся Гринашко и хлопнул дверью.

В обкоме сказали, что Юдин вчера вечером срочно отбыл в Москву. Дежурный милиционер помог ему связаться с помощником секретаря обкома, и тот, выслушав, велел Гринашко быть завтра снова в аэропорту к тому же часу…

— Ну вот, дед Секлей, — стал закругляться с рассказом Иван Александрович. — Утром опять я в порту. Самолет, загруженный полностью, меня ждет. Лысый, с отекшим лицом человек в отделе перевозок мне приторно улыбается. Ох, думаю я о нем, и подхалим же ты! Но ни слова ему, ни полслова. Прохожу, забираюсь в салон. Всего там горой наворочено! И спальники меховые, и бензопилы, и цепи к ним, и два полушубка, и ящики с говяжьей тушенкой. Ничем не обидели осиповцев! И понял еще я раз, что рука у Юдина твердая… А уж мы постарались тот зимник расчистить, как было нужно, и даже два дня сэкономили. Ты сам помогал рубить — как молодой старался!

— Проявил ты характер и дело продвинул, — почмокал губами Сергей Данилович. — А то бы тебя шапками закидали.

— Не из таковских, — хмыкнул Гринашко. — И эту нашу дорогу мы строго вымеряем! Мои километры сойдутся, а от приписчиков лишние вычеркнем…

За стенкой избушки трещали деревья от холода, поскуливал, вжимаясь в самый порог по ту сторону низкой двери, Бакулка…

Эпилог

Реки вскрывались в первой десятидневке мая по всей необъятной нарымской земле, и паводок, с каждым днем вырастая в силе, заполнял собой поймы, выхлестываясь из берегов. Яры подперла плечами шальная вода, облизала их и обузила, и по кромкам оставшейся суши, где кучно, где вроссыпь, в немом удивлении и по-весеннему зачарованно стояли, толпились дома деревень и поселков. Все захлестнуло собой безудержное половодье. И малые реки стали большими, а большие — великими. А где Обь была — там теперь целое море. Высоко пролетают дальше на север гуси. Утиные стаи с гомоном и со свистом крыльев носятся в поисках мест для гнездовий. Моторная лодка для нарымцев стала единственным средством передвижения, да еще обласок, такой же древний челн, как и эта земля, переживший столетия. Нет, «мода» на осиновую долбленку не вышла и выходить не думает: без нее сеть на озере не поставишь, по затопленному кочкарнику не проберешься.

По рекам к местам новостроек идут караваны судов: маломерный флот, снявшись с якоря, теперь будет всюду сновать до тех самых пор, пока реки не обнажат берега, не выкажут перекаты. Успевай завозить грузы, ибо не каждый год здесь держится высокая вода.

Чузик просто заполонен судами: по четным дням вверх подымаются, по нечетным спускаются к устью. Расти Сосновому долго, и нужно всего много. Построить каменные дома — не платья сшить. Осипово стало похоже на маленький порт: красиво смотреть с высокого берега на самоходные баржи и катера, особенно ночью, когда вспыхивают сигнальные огни. Не думали осиповцы, что их тихий поселок окажется на таком бойком месте.