Урна

Декабрь… Сугробы на дворе…
Я помню вас и ваши речи;
Я помню в снежном серебре
Стыдливо дрогнувшие плечи.

В марсельских белых кружевах

Вы замечтались у портьеры:
Кругом на низеньких софах
Почтительные кавалеры.

Лакей разносит пряный чай…

Играет кто-то на рояли…
Но бросили вы невзначай
Мне взгляд, исполненный печали.

И мягко вытянулись, — вся

Воображенье, вдохновенье,—
В моих мечтаньях воскреся
Невыразимые томленья;

И чистая меж нами связь

Под звуки гайдновских мелодий
Рождалась… Но ваш муж, косясь,
Свой бакен теребил в проходе…

_______

Один — в потоке снеговом…

Но реет над душою бедной
Воспоминание о том,
Что пролетело так бесследно.

Сентябрь 1908

Петербург

В ПОЛЕ

Чернеют в далях снеговых
Верхушки многолетних елей
Из клокотаний буревых
Сквозных, взлетающих метелей.

Вздыхающих стенаний глас,

Стенающих рыданий мука:
Как в грозный полуночи час
Припоминается разлука!

Непоправимое мое

Припоминается былое…
Припоминается ее
Лицо холодное и злое.

Пусть вечером теперь она

К морозному окну подходит
И видит: мертвая луна…
И волки, голодая, бродят

В серебряных, сквозных полях;

И синие ложатся тени
В заиндевевших тополях;
И желтые огни селений,

Как очи строгие, глядят,

Как дозирающие очи;
И космы бледные летят
В пространства неоглядной ночи.

И ставни закрывать велит…

Как пробудившаяся совесть,
Ей полуночный ветр твердит
Моей глухой судьбины повесть.

Прости же. тихий уголок,

Тебя я покидаю ныне…
О, ледени, морозный ток.
В морозом скованной пустыне!..

1907

Париж

СОВЕСТЬ

Я шел один своим путем;
В метель застыл я льдяным комом…
И вот в сугробе ледяном
Они нашли меня под домом.

Им отдал все, что я принес:

души расколотой сомненья,
Кристаллы дум, алмазы слез,
И жар любви, и песнопенья,

И утро жизненного дня.

Но стал помехой их досугу.
Они так ласково меня
Из дома выгнали на вьюгу.

Непоправимое мое

Воспоминается былое…
Воспоминается ее
Лицо холодное и злое…

Прости же, тихий уголок,

Где жег я дни в бесцельном гимне!
Над полем стелется дымок.
Синеет в далях сумрак зимний.

Мою печаль, и пыл, и бред

Сложу в пути осиротелом:
И одинокий, робкий след,
Прочерченный на снеге белом,—

Метель со смехом распылит.

Пусть так: немотствует их совесть,
Хоть снежным криком ветр твердит
Моей глухой судьбины повесть.

Покоя не найдет они:

Пред ними протекут отныне
Мои засыпанные дни
В холодной, в неживой пустыне…

Всё точно плачет и зовет

Слепые души кто-то давний:
И бледной стужей просечет
Окно под пляшущею ставней.

1907

Париж

РАЗДУМЬЕ