Уроборос

Всё получалось так: Иззи повсюду преследовали неудачи, и поэтому она себе внушила, что Велисар – это тот, кто ей нужен, сбежав после очередного «проигрыша» из дома, дабы не связывать свою судьбу с кем-то, кто ей не нужен. И теперь видоизмененные Хранители ступили на землю живых, девушка разыскивается полицией как без вести пропавшая, а сегодня вечером на «совете-суде» будет решаться наша с ней судьба. Я стал обдумывать её историю, раз за разом прокручивая слова Изабелл в голове, и пришел к выводу, что всё как-то не очень хорошо у неё складывалось для человека, у которого был личный Хранитель, давший согласие на её защиту. А не была ли проблема в самом Хранителе Судеб? Не задумывалась ли над этим Изабелл? Может, её неудачи это его рук дело, для преследования некой собственной выгоды?

Я не стал говорить Иззи о своих подозрениях, и когда засвистел закипающий чайник, я поднялся с места и кинул всю грязную посуду в раковину, помогая девушке с горячими напитками. За окном уже заметно потемнело, и у меня от скрытых переживаний засосало под ложечкой. Час неясного пока для меня суда близился, и мне не хотелось, чтобы он наступал. Существа из темноты будут решать мою судьбу? Зачем? Почему? Из-за того, что я пообщался со своим отцом и узнал об их существовании? Почему о них нельзя знать? Ведь каждый живет с верой в ангелов-хранителей. И вот они. Существуют. Только без крыльев и живут в личинах тех, кем они когда-то были. Почему познания об их существовании запретны?

Пребывая каждый в своих мыслях, мы с Изабелл молча пили горячий чай без сахара в ожидании чего-то неизвестного. Я знал, что она тоже думала о сегодняшнем вечере, но не хотел говорить на эту тему. Сейчас всё представлялось мне таким трудным, и горячая кружка, сжатая в замёрзших ладонях, казалось, всё только усложняла. Время тянулось, а я так ничего и не сделал. Мне не нравилось бездействовать: меня повсюду разыскивали копы, искали бандиты-головорезы, а я сидел в стенах огромного дома с запертыми дверями и ждал решения незнакомых мне людей, которые умерли очень давно. Это попахивало откровенным бредом. Я хотел немедленно связаться с Барри, попросить, чтобы он забрал меня отсюда, и наконец начать заниматься своими делами, а не просиживать сиднем на заднице и попивать чаек. Я злился на самого себя. Беспомощность и бессилие в данной ситуации не прекращали терзать мою душу. Что-то надо было предпринимать, решать, бежать, найти Джиллиан и увезти подальше из города, но я не мог перемотать время вперед и исчезнуть из дома Иззи так просто.

Цепочку размышлений прервал Велисар, когда своим излюбленным способом появился на пороге залитой светом кухни.

– Идемте. Все уже собрались, – пробасил мужчина и показал рукой куда-то в сторону темной прихожей. – Вас не будут ждать вечно.

Мы с Изабелл молча поднялись с мест и, настороженно переглянувшись, подошли к человеку-великану в черном одеянии. Он повел нас вглубь дома, мимо запыленных предметов и картин прямиком в комнату с камином. Его лицо не выражало никаких эмоций. Велисар был как камень, который только горазд хлопать черными глазами и смотреть вперед, плавно перемещаясь по полупустым коридорам. Он больше не смотрел ни на Иззи, ни на меня. Кажется, мы его и вовсе не интересовали, а девушка же упорно старалась привлечь к себе его внимание. В ней читался прежний испуг, и она требовала каких-нибудь слов утешения со стороны, но Хранитель напрочь игнорировал все её попытки начать разговор. Я ощущал жалость к Изабелл и одновременную злость к Велисару, пока наблюдал за происходящим. Он был недостоин того внимания, которое к нему пыталась проявить девушка-медиум. Он отвечал ей холодом, вместо того чтобы как-то приободрить, а она явно была достойна большего. Меня раздражала его высокомерность, смешанная с равнодушием. И где же здесь справедливость? Почему Иззи всё равно пытается увидеть в нем что-то хорошее, раз он ничем не отличается от остальных?

Чем ближе мы подходили к гостиной, тем темнее становилось вокруг. Дымчатые щупальца темноты вились по углам и в расщелинах на полу, как нечто живое и будто осязаемое. Если лампы и горели под потолком, то очень блекло, ибо мало что могли осветить сквозь тяжелый смог клубящейся тьмы. Я стал ощущать тот же самый страх, как при первой встречи с Велисаром у Барри в «Убежище». Жуткий и ни с чем не сравнимый. Реальный мир стал превращаться в сон прямо у меня на глазах. И когда к темноте прибавился ещё и холод, подобный прохладе январского вечера, я вдруг взял Изабелл за руку. Не знаю, чем был вызван мой спонтанный поступок, но отбиваться от меня девушка не стала и только сильнее сжала мою ладонь. Её рука оказалась теплой, даже несмотря на сильный холод. Я плохо видел лицо девушки сквозь дымчатый туман, но зато хорошо видел спину ведущего нас Хранителя и прекрасно слышал его тяжелую поступь, ритмичную, как метроном.