Уроборос (СИ)

— У меня в крови живой огонь. Вот это, — одним движением откупорил крышку, — больше никакого вреда мне не принесет. Даже напиться не могу, — усмехнулся я, — будете?

Женщина вздохнула, откладывая том. Взгляд зацепился за обложку. Что-то знакомое.

— Только чуть-чуть, Эрик.

Я кивнул, разливая янтарную жидкость по стаканам. Да, только успокоительное. Даже жаль.

— Он упокоил собачку, — Жанна протянула руку, беря похудевшими пальцами стакан, — даже слезинки не проронил.

Вот это он может. Одним махом опрокинув в себя янтарную жидкость я, немного подумав, плеснул еще. Мозг сковало спазмом, а мне срочно нужно было хоть немного расслабиться. Так себе, средство. Для слабака, что не в состоянии справиться с самим собой. Демонстративный топот привлек мое внимание.

Макс, одетый в парадный костюм, напялив новенький рюкзак на спину и с пакетом, полным чего-то увесистого, решительно задрав голову, шел к выходу. При этом мальчик каждый шаг отпечатывал с таким усердием, что сюда на звук легко могли прибежать пара соседних домов. После каждого раза, как пятка соприкасалась с полом, он словно замирал на секунду. Понятно, сегодня театральное выступление для папочки. Выдохнув, я оттолкнул от себя стакан, что послушно проехался по деревянной поверхности.

— Не ругай его, — прошептала Жанна уже в спину.

А вот мне кажется, что пора. Ремнем и хорошенько всю дурь вытрясти. Но я прекрасно знал, что с ним это точно не выход. Еще эти каникулы летние. Макс же все решал сам. Где учиться, что делать, кто хороший, а кто плохой. Только вот до недавнего времени я был в категории первых. Когда успел перекочевать во вторых, не понятно.

— Стоять, — выйдя в коридор, я сложил руки на груди, — ты говорил с мамой?

Макс развернулся на пятках, выпуская пакет из рук. В голове защекотало, а воздух начал накаливаться. Сканирует меня, засранец. Потоки дергает, даже особо не беспокоясь, что замечу. Специально делает, на зло.

— Я с вами обоими не разговариваю, — объявил сын, задрав нос, — и это не смешно.

Ага, попробуй спрятать эмоции от ребенка некроманта. Но раз уж так. Вздохнув, я потянул за пылающий комок внутри. Тепло разлилось по телу, заставляя кожу светиться. Макс обиженно засопел. Пламя отрезало ему доступ к потокам. Да, он мог обжечься, но вытянув силу наружу сыну пора понимать, что нужно быть готовым столкнуться с сопротивлением.

— Это не честно.

— Мы не используем силу друг на друге, Макс. Вот это не честно. А сейчас давай спокойно поговорим, — я вздохнул, усаживаясь на корточки, чтобы быть с ним одного роста, — куда собрался?

— Я поживу у дяди Бака, — мои брови взметнулись вверх, — пока вы не поверите мне.

Тяжело вздохнув, я протянул руку, взлохмачивая волосы сына. Что ж все так сложно.

— Макс, мы верим тебе.

— Тогда почему мне больше нельзя к маме? Почему вы снова так решили за меня? — ребенок обиженно топнул ногой.

— Макс, — моргнув, я постарался сохранить беспристрастное выражение лица, — просто сейчас нам обоим лучше быть здесь.

— Не понимаю, — мальчик отрицательно мотнул головой, — объясни!

Сглотнув слюну, я поднял взгляд на сына. Невозможные глаза. Невыносимые. Вытаскивающие откуда-то изнутри все, что так болит.

— Ей хуже, — не знаю, как, но я решил сказать правду, какой бы она не была, — маме нужно держаться подальше от людей, Макс.

Сын нахмурился, сведя брови на переносице.

— Ты ее больше не любишь?

— С чего ты взял? — недоуменно я тряхнул головой, — Люблю, конечно.

Макс как-то странно опрокинул голову на плечо, разглядывая мое лицо.

— Это потому что мама сейчас больше мертвое, чем живое?

А теперь пришло мое время сводить брови.

— Объясни.

Сын скинул рюкзак на пол, доставая из него блокнот. Послюнявив пальцы, от чего я поморщился, начал быстро перелистывать странички. Привычка Валери. Тащить пальцы в рот прежде чем лапать книгу. Сын сосредоточенно что-то искал, пока вдруг лицо его не просияло. Он протянул ко мне блокнот, вставая рядом.

— Вот это поток мамы тогда, когда мертвый только проснулся. Я сидел тогда с дядей Баком и решил нарисовать. А потом рисовал каждый раз, когда она менялась. Посмотри, пап.

— Подожди, — я замотал головой, — не понимаю. Ее поток гибридный, смешанный. Как ты это видишь? То есть он же всегда смешан.

Макс отрицательно помотал головой.

— Так они все видят. А я вижу сам резерв, дядя Назар говорит что это так называется. Когда некромант целиком сразу может оценить, — сын подбирал слова, — ну это как вот если бы Старейший посмотрел на меня, то пускал бы поток, чтобы он целиком сначала оболочку резерва окутал, а потом нитями щупал бы, что внутри. А мне так не надо. Я смотрю и вижу. Целиком. Не на ощупь, а вижу, понимаешь?

Прочистив горло, я кинул взгляд на рисунок.

— Если человек с закрытыми глазами наткнулся на стеклянную банку, то чтобы понять, что в ней, он ощупает ее снаружи, а потом полезет внутрь и будет прикасаться к содержимому, — я постарался выстроить предложение, а сын быстро закивал.