Уроборос. Том 1

–Ты хочешь узнать правда? Хорошо, ты сам попросил! Когда проклятый Ануширван разрушил Сирию, его кровожадные солдаты убили моих бабушку и дедушку, совсем молодых людей. А несколько лет назад,-его голос прервался,-во время разбойнического рейда по окрестностям Эдессы, другие персы, может даже, внуки тех, сожгли дом, в котором была моя жена и маленький сын. И как ты думаешь, я буду хорошо относиться к иранцам? Они считают себя выше всех остальных, самыми благородными и честными. Но что такое честь и чистота крови по сравнению с любовью? Ты не можешь понять, что я чувствовал, когда женился совсем молодым моряком на красивой дочери фермера. Как она волновалась перед церемонией и сколько ночей мы провели вместе, просто смотря друг на друга. Потом она подарила мне детей, и я был самым счастливым мужчиной на свете. А потом вы, ублюдки, которые заботятся только о чистоте крови и доблести предков, забрали смысл моей жизни. Убийцы никогда и не узнали, что женщина и мальчик были чьей-то семьей, кто-то любил их больше всего на свете. Персам важны только подвиги, которым потом можно похвалиться среди таких же безмозглых солдафонов. Помяни мое слово, господин. Иран будет проклят и разрушен. Потому, что столько горя и слез не принес еще никто.

Он развернулся и ушел в свою каюту. Хосров стоял ошеломленный. Он никогда не задумывался над этим аспектом войны, над тем, как походы и битвы отражаются на маленьких людях. Ведь простолюдины и живут только для того, чтобы служить благородным! Или нет? Или у них тоже есть своя жизнь, которую они не хотят променять ни на что другое? Для него, как верно заметил капитан, все было иначе, он воспитывался в традициях воинов, когда весь смысл был в уничтожении врага, а по вечерам все заслушивались поэмами о доблести предков. Знать Ирана, а тем более наследник престола, мыслили стратегическими категориями. Осады, сражении, кампании, снабжение и так далее. Судьбы отдельных людей, их жизнь и семьи не принимались в расчет. Разве пчеловод, который собирает мед, будет заботиться об одной пчеле, о ее чувствах и благополучии? Естественно, нет. Простолюдины в Иране жили только для того, чтобы знать могла жить в привычном ритме поход – отдых – поход. Неужели, быть правителем иранцев это значит не только водить войска на врага? Неужели, надо заботиться не только об интересах знати и богатых горожан, но и всех жителях страны? Почему же он тогда не думал о тех тысячах погибших и оставшихся инвалидами в битве на берегу Большого Заба? Кто теперь будет помогать их семьям? Ведь погибли не только знатные иранцы, чьи семьи в любом случае не будут бедствовать, но и простые крестьяне, которых массово рекрутировали в правительственную армию. Это бедные люди, чье имущество составляло зачастую глиняная хижина, пять коз и пара серебряных бокалов. И эти люди, практически все, полегли далеко на севере за его интересы, чтобы он, Хосров, отстоял свое право на престол. Они, наверняка, не особо и понимали, за что отдают свою жизнь. Да, можно сделать малодушно, и вину за их смерть свалить на Бахрама. Ведь, в конце концов, это он поднял мятеж, он не признал законного правителя и он виноват во всем. Но где-то глубоко в разуме билась о стенки углубившегося тщеславия одна мысль, что он сам заставил людей сражаться и он ответственен за их смерть.

Несколько дней Хосров не поднимался на палубу. Его свита была не на шутку встревожена, когда их повелитель не появлялся наверху. Строились разные предположения, и что Хосров болен, и что его отравили перед отправкой, и что он молится, чтобы высшие силы направили на верный путь в столь тяжелой политической ситуации. Не появился Хосров даже когда дромон прошел мимо значительного города Анталья, который был основой власти ромеев на южном берегу Анатолии. Здесь сновали многочисленные грузовые корабли, забитые разнообразными товарами, но и здесь корабль не стал причаливать. На следующий день, когда Анталья уже скрылась из виду, Хосров наконец поднялся на палубу. Он изрядно исхудал, был бледен и в глазах появился какой-то незнакомый блеск, который, забегая вперед, остался с ним на всю жизнь. Корабль, борясь с осенними штормами и шквалами, упорно летел на запад, вдоль скалистых безлюдных берегов. Горы по правому борту поросли лесами, скорее всего, города, дороги и вообще жизнь кипела дальше вглубь страны. Изредка попадались небольшие рыбацкие деревушки или похожие на Анемурий развалины, которые облюбовали пастухи. В один из дней капитан подошел к Хосрову, привычно осматривающему берег.

–Господин, завтра мы прибудем на Родос. Там нам надо пополнить запас воды, еды и кое-что заменить. Будем стоять в гавани полдня. Если у тебя есть желание, можешь со свитой осмотреть город. Вот возьми,-он протянул небольшой диск с начерченными знаками,-этот значок говорит, что ты под личной защитой императора.

–Зачем он мне?,-удивленно покрутил вещицу в руках Хосров.