Уроборос. Том 1

Команда была набрана из сирийцев и греков. Арамейский язык в следствии тесного общения между сирийцами и ариями понимали все жители западной части государства Сасанидов, а греческий, еще одна шутка судьбы, являлся одним из государственных языков Ирана, и вся знать им владела в разной степени. Кроме того, греческий язык уже много веков был лингво-франко по всему восточному Средиземноморью. Таким образом, пассажиры понимали все, что говорит команда.

Наконец, дромон отчалил, аккуратно вышел из гавани и поднял паруса. Почти сразу резких шквалистый восточный ветер был пойман в силки и легкий быстрый корабль устремился на запад. Насколько мог понять Хосров, весла использовались редко, когда стоит полный шпиль или требовалось искусное маневрирование. Пока они не требовались, и дромон легко летел темной стрелой по волнам.

Изучая много лет назад книгу о походах Александра, Хосров надеялся, что он когда-нибудь посетит город Тарс, который был в старой империи главным центром Киликии и до сих пор сохранял свою значение, но дромон прошел ночью мимо и так и не сделал остановку. В один из дней, когда корабль проплывал мимо полуразрушенного города на побережье, на улицы которого выходили бедно одетые люди поглазеть на столь необычный корабль, Хосров стоял на палубе и осматривал развалины этого, без сомнения, значительного прежде города. Рядом стоял капитан и так же не отводил глаз от берега. Молчание затягивалось.

–Как называется этот город?,– спросил наконец молодой перс.

Капитан смерил его взглядом, потом словно вспомнил, что перед ним какой-то очень важный человек и вежливо поклонился.

–Раньше он назывался Анемурий, господин. Сейчас он никак не называется. Там живут только неграмотные крестьяне.

–А почему он разрушен? Неужели его захватили враги?

–Землетрясение. Сначала город был разрушен, пытались его восстановить, но ушла пресная вода. Решили затем протянуть акведук в город, чтобы люди вернулись, но бросили это дело, оказалось очень дорого. Жители частью погибли в землетрясении, частью ушли в другие города. Те, кого мы видим – это не настоящие жители, это пастухи с окрестных холмов. Они приходят в город, чтобы отдохнуть в тени храмов и статуй.

–Но город же занимает важное местоположение, почему император не прикажет его восстановить?

–Господин, я обычный моряк, а ты задаешь мне вопросы государственного уровня. Императору и сенату лучше знать, на что тратить средства. К тому же,-он снова холодно взглянул на Хосрова,-ромеи платят персам большую дань, чтобы те оставили нас в покое. А содержание армий в годы войны, это тоже дорогое удовольствие.

Хосров задумался. Интересно было наблюдать своего врага изнутри. С другой стороны фронта ситуация была так же тяжелой, но иной. Иран не мог создавать достаточно богатств для удовлетворения своей элиты, а когда торговые пути между Римом и Китаем окончательно перешли на север, к тюркам, единственным путем обогащения для ариев стала бесконечная война со своим западным соседом. Здесь же было иначе. Иран был для Рима одним из многих врагов, и борьба с ним не носила всепоглощающий характер. Однако, врагов у империи было слишком много. Они были везде, повсюду, и это надрывало экономическую основу империи, не давало ей развиваться и вернуть прошлое величие и мощь.

–У тебя, кажется, какая-то личная неприязнь к персам. Или я тебя как-то по незнанию обидел. Если это так, прошу меня извинить.

Капитан уже хотел резко ответить, но отвернулся и немного сник.

–Нет, господин, дело не в тебе.

Капитан развернулся и ушел на корму.

Дромон являлся запертым пространством, и, как бы не избегали друг друга люди, им приходилось сталкиваться. Вечером того же дня на носу те же два человека снова стояли и смотрели на темнеющий в сумерках берег. Хосров снова решил узнать о причине холодного отношения к персам.

Капитан решил высказаться: