Урод (СИ)

— У нашей малышки, видимо, характер не сахар, — отпустил шуточку Алекс, касаясь животика Элины. Он не мог ничего с собой поделать. Там, за этим слоем кожи и внутренних органов шевелит маленькими ручками и топает ножками его дочь. Его Мелисса.

— Ты еще поговори тут, папаша. Какая вкусная каша!

После выписки из больницы прошло уже много времени, они успели отобедать ни один раз всей семьей. Осталось только встретиться ее семье и семье Алекса. По отдельности все уже перезнакомились, кроме родителей. Новый Год принес с собой незабываемый аромат праздника, горячего чая, подарков и мандаринов. Элина вдохнула запах чая, переносясь в морозный зимний лес. Только дурацкий кашель и слабость не давали наслаждаться беременностью.

— Но ведь я постоянно нахожусь под наблюдением у врача. Говорит, осложнение от перенесенного вируса. В моем положении это нормально.

— Что в этом нормального? Рожать тоже будешь, кашляя?

— Рожать я буду, срывая горло от крика, — усмехнулась Элина, хотя роды ее пугали до чертиков.

— Я буду держать тебя за руку, если захочешь.

Алекс поставил на стол вазочку с шоколадными трюфелями, которые в последнее время составляли девяносто процентов рациона его девчонок, и приобнял Элину. День рождения дочери станет днем его второго рождения. Днем, когда Мелисса Янг привела на свет и его тоже, Сашку Янга. Его дочь сделала его человеком, даже не появившись на свет. Что же с ним станет, когда она улыбнется ему своим беззубым ротиком? Стрельнет игриво глазками, обрамленными пушистыми ресницами? А что же он почувствует, когда она скажет «Папа»? Кажется, это будут лучшие чувства после его любви к Элине.

— Как там твоя мама? — спросила девушка, набивая рот конфетами.

— Укатила уже к себе, у нее дочь вот-вот родит.

— Хотел бы познакомиться с сестрой? Сестрами, точнее…

Бархатный стул встретил его уставшее тело с распростертыми объятиями. Открытие аптек утомило. Ни минуты покоя: вечная беготня по разным инстанциям, часы работы над бумагами, постоянные проверки каких-нибудь нюансов. Впервые в жизни он что-то построил своими руками. Не сломал песочный замок, наступив на него ногой, а не разгибая спины, построил свой собственный. Осталось только дерево посадить.

— Такого желания нет. Я все понимаю, Эль. Эта встреча с матерью была просто показательным выступлением, для аплодисментов, так скажем. Картины маслом «Мать и сын» не получится, я это осознаю. Пусть она любит своих дочерей, у меня есть женщина, которая подарит мне любовь.

— Ну конечно, у тебя их даже две! — пропела Элина и шоколадными губами оставила на его щеке сладкий след. — Неужели с мамой совсем нет шансов на воссоединение?

— Почему же? Мы воссоединились. Не знаю, как этот прием называется в психологии, но мне всю жизнь нужно было это сделать — обнять маму и услышать от нее честный ответ, почему она так поступила. Больше мне от нее ничего не нужно. Это чувство недосказанности, незавершенности какой-то глодало меня день ото дня. Теперь я удовлетворил аппетит этого монстра. Он больше не точит на меня ножи.

— Сегодня поедем в аптеки? Не дождусь, когда уже можно будет набирать фармацевтов для работы. Чур, в одной буду работать я сама.

— Да сейчас! — Алекс перехватил у нее трюфель и съел сам, показывая Элине черный язык в ответ на ее хмурые брови. — Ты уж либо становись материю для Мелиссы, либо для коробок с противорвотными и жаропонижающими.

— Меня на всех хватит, и вообще…

Только что пришедшею в голову шутку прервал звонок мобильного. Элина переключилась на звонящего.

— Ого! Егор Иванович звонит!

— Это кто?

— Руководитель моей интернатуры. Я скоро вернусь, — радостно крикнула девушка и убежала в комнату.

— Звонок как раз вовремя. Остальные трюфели мои, — пробубнил мужчина, раскидывая блестящие фантики по столу.

Эти фантики — его прошлые маски. Похотливый кобель, отвратительный сын, худший на свете друг… Кем он только не был. Элина облагородила его. Бегущей строкой в сознании пронеслись строчки из недавно прочитанной книги Ремарка. Кажется, пришла пора произнести эти слова…

— Сашка! Сашка! — Элина ворвалась в кухню праздничным фейерверком и закружила вокруг себя пыль, превращая ее в блестки.

— Ну что, ты готова ехать? Бизнес не ждет. Чем быстрее мы закончим все формальности, тем быстрее откроемся.

— Сашка! — Она обняла его и положила голову ему на грудь. — Егор Иванович зовет меня попробовать себя на поприще преподавания в медицинском ВУЗе, где я училась. Он стал заведующим кафедрой, и у них нехватка кадров.

— Эль, ты беременна. Кто тебя возьмет на работу сейчас? А наши аптеки?

— Ты чего такой пессимист? Я не собираюсь устраиваться на работу ради денег, только ради удовольствия. Буду давать лекции по мере возможностей. Не дам пропасть своим знаниям, в которые я так много вложила. Ты не рад, Саш? Я везде успею: и в универе, и в аптеке.