Урод (СИ)

Это именно секретарша. Наглая, бестактная баба, любящая обсуждать свой новый вульгарный маникюр с кучей страз и цветочков под чай с печеньем в рабочее время. Ерунда, конечно. Навряд ли она вернется в медицину вообще, не говоря уже о том, чтобы стать главврачом.

На улице распогодилось, и солнце бегало от одного прохожего к другому, радостно пожимая руку то тому, то этому, заключая каждого в дружеские объятия. На душе заскребли кошки. Те самые подвальные, несчастные, о которых они недавно говорили с Женей. Буквально раздирали ее душу своими острыми грязными когтями.

Не светит ей работа в медицине. Поздно уже. Навык потерян, остались только книжные знания. Кто ж ее с ножом подпустит к человеку? Не светит и новое замужество. Какой мужчина захочет обременять себя такими проблемами, связываясь с неудачницей? Под черными очками заблестели слезы.

— Лина? — кто-то остановил ее, удерживая за локоть.

Элина сняла очки и проморгалась. Кого она опять не заметила?

— Дима? Это ты?

— Не веришь своим глазам? — усмехнулся он. — Что с твоим лицом? Ты плачешь?

— Остановись, — устало отмахнулась она, не желая выслушивать всю эту жалость. — Убери от меня свои руки.

Мужчина отпустил ее и отошел на шаг назад. Не будет провоцировать. Он пришел сюда не за этим. Честно признаться, он и сам не знал, зачем ходил к этой больнице каждый день. Она была нужна ему. За эти дни вынужденной разлуки, когда в его черепе десертной ложкой ковырялась память, а за тем облизывала ее с видом истинного удовольствия, он сходил с ума от одиночества в полупустой квартире. Она была единственным человеком в его новой жизни. Может, эгоистично, но он просто желал видеть ее рядом.

— Мы можем поговорить? Пожалуйста.

Элина не чувствовала сил сопротивляться, как одинокое дерево, застигнутое врасплох ураганом. Все равно ведь сила ветра повалит на землю, ну и зачем тогда бороться? Девушка кивнула, понимая, что их разговор просто формальность.

Они прошли к скамейкам на территории больницы и устроились на разных концах друг от друга. Мужчина вздохнул, но принял правила игры. Он ублюдок. Она имеет право сторониться его, как чумного.

— Говори, я тороплюсь, — соврала Элина, ведь торопиться ей было некуда.

— Я уже недели две хожу к больнице в ожидании тебя. Мне сказали, что ты уволилась, но должна прийти за документами… Точное число никто не знает.

— Неинтересно. Еще что-нибудь? — оборвала его девушка, но на деле была поражена тем, что он ходил к больнице каждый день, чтобы встретить ее.

Дмитрий внутренне подобрался. Ему было сложно не смотреть на ее лицо, по которому расползся уродец-синяк и гоготал шрам. Он догадывался, что у нее есть какие-то дефекты на лице, но чтобы настолько… Еще можно уйти и бросить эту женщину навсегда. Тем не менее он продолжал сидеть.

— Я хочу извиниться перед тобой за тот инцидент с письмом. Я не знал, что так будет. В цветах содержалась инструкция, и я, как идиот, начал ей следовать.

— Все верно.

— Что именно?

— Как идиот. Впервые ты сказал правду.

Он перевел взгляд на детей, играющих неподалеку. Все в его жизни было неправильно. Он упустил так много шансов стать человеком, задушил своими руками все хорошие чувства, причинил боль стольким женщинам и не только им… Черт! Он не хочет отпускать Элину! Ее внешнее несовершенство ерунда по сравнению с его душевным уродством.

— Прости меня, — еще раз повторил он, искренне прося у нее прощения.

Дмитрий точно знал, что делал это искренне. Ведь просить прощения ему приходилось первый раз в жизни.

— У тебя все? Я могу идти?

— Лина! — Не выдержав, он притянул ее к себе. — Почему ты так холодна со мной? Я могу встать на колени перед тобой.

Элина думала о том, что она совсем не холодна, а горит сатанинским огнем внутри, не зная, какую тропу выбрать. Прощение было канатом над рекой Стикс, равнодушие к его словам — раскрошившейся веревкой над Летой. Что ни выбери, сгинешь в смертоносных водах этих рек. Дмитрий же понимал, что красноречие может сыграть с ним злую шутку. Вдруг она захочет его публичного унижения?

— К чему тебе это? Не понимаю.

— Я просто хочу, чтобы ты вернулась в мою жизнь.

— Как у тебя все легко! — крикнула Элина и оттолкнула его от себя, поддаваясь эмоциям. — Лина и в полицию сбегает, и все желания исполнит! Еще и останется побитой за твои же прихоти!

— Это он сделал? — Сильная рука мужчины прижала ее к себе. — Это твой муж сделал?!

Расплакавшись, она все же осталась в своем уме. В его объятиях было тепло, но это объятия Иуды, а предатели всегда гладко стелят, да жестко спать.

— Тебя это не должно волновать. Найди себе другую Лину и разрушь и ее жизнь тоже. Не ищи меня никогда!

Элина вскочила со скамейки и побежала к выходу с территории больницы. С каждым шагом она теряла частичку себя. С каждой слезой из нее также выходила кровь. Она переживет все эти потери, пусть даже потеряет все, что у нее есть. Но обязательно приобретет что-то новое.