«Уродливое детище Версаля» из-за которого произошла Вторая мировая война

Все решилось 21 марта 1939-го. В тот день Берлин в ультимативной форме потребовал от Варшавы передать Германии Данциг и согласиться на прокладку экстерриториальной автострады и железной дороги через «польский коридор». Вызвав Липского, Риббентроп заявил ему о недовольстве Гитлера: «Фюрер всегда стремился к урегулированию взаимоотношений и к взаимопониманию с Польшей. И теперь он продолжает желать этого. Однако его все более удивляет позиция Польши»[604].

Но самое главное: Риббентроп потребовал от Бека в ближайшие дни явиться на переговоры с Гитлером.

Что это могло означать и чем такой визит мог завершиться, Бек хорошо понимал. Геринг во время поездок на охоту в Беловежскую Пущу наверняка рассказывал Беку в подробностях о том, как «на переговоры» к Гитлеру приезжал бывший австрийский канцлер Шушниг. Неделей ранее (15 марта 1939 г.) «на переговорах» у Гитлера побывали чехословацкие президент Гаха и министр иностранных дел Хвалковский, которых давлением и угрозами вынудили подписать просьбу о присоединении остатков ЧСР к рейху. А в тот самый момент, когда Риббентроп вызывал Бека «на переговоры», немцы обрабатывали литовцев на предмет передачи Германии Мемеля и области.

Понимая, чем завершится его поездка к Гитлеру, Бек отказался. Когда Липский передал ему требование Риббентропа, Бек в тот же день, 21 марта 1939-го, попытался уйти в отставку, но она не была принята «ввиду напряженности положения»[605]. А 26 марта польское правительство передало Берлину меморандум, в котором окончательно отклонялись германские требования.

ПОЛЬША ДАЕТ СИГНАЛ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ

Маршал Польши, верховный главнокомандующий польской армией Эдвард Рыдз-Смиглы.

Львовская газета за 6 сентября 1939 г.

Как застраховали «завод, полный сумасшедших»

Уничтожение Гитлером Чехословакии в середине марта 1939 г. засвидетельствовало полное банкротство политики «умиротворения агрессора», которую в течение ряда лет пытались проводить Англия и Франция.

Не прошло и полгода с момента подписания Мюнхенских соглашений, а они превратились в клочок бумаги. Действия Гитлера шли вразрез как с самим Соглашением между Германией, Великобританией, Францией и Италией от 29 сентября 1938-го (п. 6 предусматривал, что определение границ Чехословакии возлагается на международную комиссию), так и с рядом дополнений к этому договору. Так, в Дополнении к соглашению говорилось, что «как только будет урегулирован вопрос о польском и венгерском меньшинствах в Чехословакии, Германия и Италия со своей стороны предоставят Чехословакии гарантию». Кроме того, в Мюнхене были дополнительно подписаны декларации, в которых стороны брали на себя обязательство избегать односторонних действий[606].

Была перечеркнута подписанная Гитлером и Чемберленом англо-германская декларация от 30 сентября 1938-го, предусматривавшая: «Мы приняли твердое решение, чтобы метод консультаций стал методом, принятым для рассмотрения всех других вопросов, которые могут касаться наших двух стран, и мы полны решимости продолжать наши усилия по устранению возможных источников разногласий и таким образом содействовать обеспечению мира в Европе»[607]. А равно и франко-германская декларация, подписанная 6 декабря 1938-го в Париже главами МИД Франции и Германии, в которой стороны обязались «поддерживать контакт друг с другом по всем вопросам, интересующим обе их страны, и взаимно консультироваться в случае, если бы последующее развитие этих вопросов могло бы привести к международным осложнениям»[608].

Таким образом, были нарушены все расчеты тех (прежде всего в Лондоне), кто намеревался обуздать Гитлера посредством системы международных (как дву- так и многосторонних) договоров. Германия продемонстрировала, что способна в любой момент нарушить свои обязательства и данные ею гарантии.

Наконец, созданием Протектората Богемии и Моравии (Protektorat B"ohmen und M"ahren) во главе с назначаемым из Берлина рейхспротектором (первым рейхспротектором Богемии и Моравии 21 марта 1939-го был назначен Константин фон Нейрат) Гитлер развеял все иллюзии относительно того, что его планы ограничиваются воссоединением германского народа.

Именно на последнем тезисе Берлин основывал свои предыдущие шаги, касавшиеся территориального переустройства в Европе (и европейское общественное мнение нередко становилось на сторону Германии). Но теперь Гитлер заявил о себе как об империалисте, подчиняющем третьему рейху негерманские народы и территории. А раз так, то были все основания ожидать продолжения территориальной экспансии Германии.