Уроды

В августе, как раз после уборки картошки и прочей хуйни, Костян заявился ко мне и сходу обрадовал тем, что их старшаки приглашают побухать пацанов с улицы. Я попытался отказаться, но Костик сразу дал понять, что отказ будет приравнен к прямому посылу на хуй, поэтому я, нехотя, согласился. Старших с улицы я уже знал, но видел их только трезвыми, когда они приходили к бабушке за парой «слезинок» и жали мне руку, если я околачивался во дворе. Возможно именно поэтому меня никто и не трогал. Бабушкин «первачок» любили и терять его явно не собирались. Костян только попросил, чтобы я, если получится, ебнул из бабушкиной заначки пару-тройку бутылок для пацанов. Что я, собственно, и сделал, а иначе нахуя им меня приглашать на свою тусовку.

Когда я пришел, Костян и Гриня сразу познакомили меня и Санька со старшаками. Их было трое. Андрей – высокий, русоволосый, типичный Велес из комиксов, которые я любил читать. Уверен, что деревенские девки по нему кипятком ссались, как наши по Дэну. Стёпа – небольшого роста, массивный грузин с оттопыренными ушами и мясистым носом на половину лица. И Кайгусь – чем-то напомнивший мне Зябу. Такой же тощий, с разведенными в стороны руками и шакальим смехом. Его безжизненные водянистые глазки замерли на мне, но потом омерзение сменилось интересом, когда я достал из бабушкиной сумки три бутылки «слезинки».

– От это чёткий подгон, – обрадовался он, забирая у меня самогонку. На столе стояло около двадцати бутылок, газета с травой и пять пачек «Беломора». – Садись, пацаны. Пока бляди не пришли, попиздим помаленьку.

А дальше пошли стандартные разговоры на темы «кто ты по жизни» и все в таком духе. Я, умудренный опытом, сразу заявил, что на чужую власть рот не разеваю, живу тихо и другим не мешаю. Да и вообще, пришел просто культурно провести время. А Санька пытали еще долго, иногда срываясь на шакалий визг, когда тот пиздел что-то не по теме. Только делали это по-доброму, а не как Кот, который мог въебать по печени за неправильный ответ.

«Бляди», как назвал их Кайгусь, пришли в количестве пяти штук. И пришли как раз тогда, когда половина самогона была выпита, а сами старшаки валялись в доме на креслах одурманенные травой. Я не курил, а вот Костян и Гриня брезговать не стали и до кучи накурили еще и Санька, который сразу поймал «деда на плечи», как они выразились, и мирно кемарил в кресле.

Увидев девок, я в которой раз подивился. Подивился тому, насколько разными они могут быть. Мне сразу понравилась одна из них. Самая симпатичная. Её звали Машка, и когда она смеялась, то оголяла крупные белые зубы, как сахарные кубики в рекламе. Но Машка на меня даже не смотрела, зато сразу начала обхаживать Андрея, который был не против такого развития событий.

Понятно, что мы были приглашены только из-за самогонки, которую я спер у бабушки. Но смотреть на то, как Андрей жадно тискает сиськи Машки, было больно. Приходилось скрывать стояк и сидеть в кресле, вертя в руке грязный стакан с остатками самогона.

Санёк тоже чувствовал себя некомфортно. Он постоянно елозил на диване и, широко открыв глаза, смотрел, как Стёпа, завалив на этот диван свою бабу, расстегивает штаны и вываливает хуй. Стёпа кончил быстро и, схватив со стола самокрутку с травой, съебался покурить на улицу, а его «блядь» начала подкатывать ко мне. Я в принципе был не против. Даже несмотря на то, что по её жопе стекала кончина грузина, а от самой бабы воняло чесноком и сигаретами. Андрей свою девку ебал в другой комнате, и до нас доносились их крики вперемешку со скрипами старой кровати, отчего кровь кипела еще сильнее. Когда гормоны бьют в голову, ты готов выебать любого крокодила, и тут я ничем не отличался от Грини-долбоеба.

– Ну шо ты такой скромняга? – шумно дыша, спросила «блядь», неумело пытаясь развязать узел на моих шортах, которые торчали, как палатка, из-за стояка. – Стесняися?

Да, я стеснялся, потому что Санёк теперь пялился на меня и в его глазах горела жадная зависть. Я не сомневался, что когда Костик и Гриня закончат обрабатывать своих баб, кто-то из них порадует и Санька. А может и Кайгусь подгонит свою.

– Пойдем на улицу, скромняга, – проворковала она, беря меня за руку и, виляя обвислой жопой, пошла к выходу. Я следовал за ней, как ручной щенок, вывалив язык и нелепо перебирая ногами.

Мы зашли на сеновал рядом с домом, и она бросила меня на колючее сено, предварительно стянув с меня шорты. Сено сразу искололо жопу, которая начала дико чесаться, но, чтобы отбить желание, этого было мало.

Девка, чье имя я не знал, стянула через голову майку, и я впервые увидел сиськи в непосредственной близости от моего лица. Чуть отвисшие, с крупными сосками. Где-то рядом курил Стёпа, я чувствовал пластмассовый запах его самокрутки. А меня готовилась оседлать страшная баба, причем я понимал, что кончу сразу же, как она сядет. Но этого не случилось, слава Богу.

– Блядь, Ларис, ты в край ебанулась? – ругнулся Костик, вытаскивая её за ногу из кучи сена. – Хули ты к нему полезла? Тебе Стёпы, бля, мало? Он ж пиздюк еще!