Уроды

Возвращаясь домой после школы с Огурцовой, я молчал. Затем, помахав Алёнке, проводил её взглядом до подъезда и вошел в свой. Там, на площадке между третьим и четвертым этажом, бухал Мафон и его уроды.

Я кивнул ему, но Мафон вдруг поманил меня к себе, а когда я поднялся, протянул бутылку водки.

– Ебало порезали вчера на дискаче в центре. Закусился с местными у ресторана, ему перо в бочину и засадили, – хрипло произнес Мафон, делая глоток водки из горла. – Не выжил. На, помяни братишку.

– Я на таблетках. Хуево будет, – соврал я. Мафон посмотрел сквозь меня, чуть подумал и кивнул.

– Потом выпей. Он же свой был, как-никак.

– Ага, – ответил я и, оглядев молчащих старшаков, спустился на свою площадку. Затем открыл дверь, вошел в квартиру и, прислонившись лбом к стене, вдруг понял, что ничего не чувствую. Мне было похуй на Ебало, Мафона, Дрона и остальных. Похуй на всех, даже если они завтра сдохнут в очередном зарубе.

Глава девятая. Все тот же статус.

Некоторые вещи меняются: сиськи Панковой становятся больше, ухмылка Зябы и его смех становятся еще раздражительнее. А что-то, типа моего статуса, остается на месте.

Я не ждал к себе особого или какого-то дружеского отношения после каникул, но мысли о том, что уроды повзрослеют, все же были. Только вот нихуя они не повзрослели, потому что на второй день Кот привычно прописал входящему в школу Шпилевскому поджопник и заржал, когда еврей полетел вперед и врезался головой в закрытую дверь гардероба, где на него еще и дежурные наорали, которым он сосаться помешал.

Зяба так же попытался выхватить у меня из рук пакет с учебниками, но получив неожиданный тычок в грудь, удивленно крякнул. Я, не ожидавший от себя такого, мысленно проклял опрометчивый поступок, потому что Зяба тут же позвал Кота.

– Слышь, Кот, Ворона, кажись, берега попутал, – с угрозой бросил он, сжимая кулаки.

– А, ёбни его и делов-то, – отмахнулся Кот, потроша на входе пиздюков-первоклашек. – Хули вылупился, щегол? Давай лавэ пацанам на обед. Чо? Сам жрать хочешь? Хуй тебе, и так жирный! Бегом, пока ебало не расквасил. Во, красава… Пиздуй отсюда…

– Отвали, – я попытался вырваться, но Зяба, к которому вернулась уверенность, удержал меня на месте.

– Чо, махнемся? Раз на раз? – с надеждой спросил он, но я мотнул головой. – Ссышь, Ворона?

– Чо доебался до него? – поинтересовался входящий в школу Звонарев, но спросил без наезда, для того, чтобы понять, стоит ли подключаться, или Зяба сам справится.

– Борзеет, чмо. Руки распускает. Ворона, ты знаешь, что петушары обычно молчат и терпят. Вот и ты терпи. Давай пакет, я учебник забыл, – хохотнул он, заставив меня скривиться. И вновь в груди забурлила злость. Может, выйти с ним раз на раз? Выплеснуть её или убить его нахуй, чтобы другим жизнь не отравлял? И злость исчезла, уступив место страху и трясущимся ногам, что тут же заметил Зяба. – Чо ты менжуешься? Давай пакет.

– Нет.

– Пизды ща дам!

– Отъебись, – рявкнул я. Зяба снова опешил, а потом резко, без замаха врезал мне кулаком по скуле. Удар был не то чтобы сильный, но неожиданный, поэтому я грохнулся на пол и мотнул головой, пытаясь прийти в себя.

– После уроков за школой, чмо, – процедил Зяба, пнув меня ногой в бедро. Кот, хихикнув, показал мне язык и поплелся за товарищем. Настроение у него было получше, наверняка неплохо пиздюков потряс на бабло.

– Зря ты так резко, – буркнул Нефор, протягивая мне руку и помогая подняться. Он все это время стоял у стены и так и не вмешался. – Сначала палку какую найди, а потом хуярь от души.

– Ага, – хмыкнул я и сплюнул кровавым сгустком на пол. Зяба разбил мне губу, но на сладкое оставил встречу после уроков. – Хуй с ним, справлюсь.

– Как же, – усмехнулся Серый и махнул рукой. – Погнали на урок, а то Кукушка снова распиздится.

На уроке истории Алёнка удивленно подняла брови, когда я вошел в класс и сел за парту. Я лишь криво улыбнулся и пожал плечами, но её пантомима не устроила, и Огурцова, пользуясь паузой, когда Кукушка отправилась за журналом, учинила допрос.

– Тём, что случилось? – шепотом спросила она. Я снова пожал плечами и глупо улыбнулся.

– Выебнулся на того, на кого не следовало.

– Зябликов или Кот?

– Зяба… – я потрогал ноющую губу. Вроде не сильно ебнул, а болит, словно трубой переебали.

– Мне бы твою смелость, – вздохнула она, заставив удивиться уже меня. – Знаешь, как я себя пытаюсь заставить ответить им? А ничего не получается. Сразу ноги трястись начинают.

– Знаю, Алён, – кивнул я. – У меня также. Сегодня просто… хуй его знает, если честно. Что-то лопнуло внутри, и я его толкнул, ну а он меня ебнул. Лан, забей.

– Тём, они тебя покалечат когда-нибудь, – тихо ответила Алёнка, прикасаясь пальцами к руке. Я не дернулся. Её прикосновение было приятным. Мягким и нежным. – Может, лучше уже досидеть спокойно два года, и все?

– Может, – буркнул я. – Если опять не перекроет. Ладно, хер с ними со всеми. Вон, Кукушка уже пришла, сейчас опять орать начнет.