Уроды

За это ему ничего не было. Напуганный до полусмерти пацан никому не сказал, кто его отхуярил. Кот подобрел и выпустил пар. А видевшая все Кукушка тактично умолчала, чтобы лишний раз не трогать Слепого, который словно с ума сошел. На одном из уроков она сказала, что наша школа выбрана ГорОНО, члены которого будут присутствовать на некоторых экзаменах. Я лишь мстительно улыбнулся, увидев, как заметались Зяба и Кот. Дэн был спокоен, потому что верил, что отцовские бабки обеспечат ему хороший аттестат.

В списках, которые вывесили возле учительской, я увидел, кто сдает со мной историю, литературу, химию и биологию. Химию выбрала Алёнка, Шпилевский, Лазаренко и Панкова, а вот в историю записались все уроды: Дэн, Зяба и Кот. Верили, что Кукушка вытянет их. Насчет Дэна я не сомневался. У него по истории была пятерка, а значит, он не билеты будет вытягивать, а писать реферат. А вот Зябе и Коту придется попотеть.

Последний звонок, которого я так долго ждал, не вызвал ровно никаких чувств. Наоборот, накатила чудовищная усталость, и я равнодушным взглядом проследил за Дэном, который нес на плече первоклашку с тем же дребезжащим колокольчиком. Равнодушно скользнул по ненавистным лицам: Зябы, Кота, припершегося на линейку Глаза, который втихаря садил пиво у кустов. Оставалось чуть-чуть, и я это прекрасно понимал. Поэтому вздохнул, собрался с мыслями и сжал Алёнкину руку, как обычно, наслаждаясь набившим оскомину «Учат в школе».

На последнем звонке перед экзаменами все остальные классы были отправлены домой, а выпускные поднялись по ступеням и скрылись в школе, где каждый класс занял свой кабинет. В этих кабинетах сидели толстые тетки или заебанные жизнью мужики – проверяющие. Они выдавали ученикам бумагу и ручки, а еще должны были следить за честностью проведения экзаменов. Со вторым сразу все стало понятно, когда наш проверяющий, не дождавшись начала, уткнулся в какой-то дешевый детектив и так ни разу и не прошелся по классу, ища списывающих. Лишь Антрацит носилась с перекошенным ебалом между рядами, и никому не хватило духа шутить при ней.

А дальше начался цирк. Только прозвенел звонок, Антрацит тут же ринулась к Дэну и сунула ему листок с решеным вариантом. Такие же листки опустили на парты тех, кто лизал Антрациту жопу и платил за её ебучие курсы. Проходя мимо меня, она скривила свое опухшее ебало и сунула листок Алёнке. Та сжала губы и, когда Антрацит отвернулась, скомкала листок и швырнула его под ноги.

– Сама решу, – твердо пояснила она. Я лишь улыбнулся и, шутя, поддел её плечом, заставив наконец-то расслабиться и улыбнуться.

– А я вот хуй его знает, – буркнул я, рассматривая примеры и задачи своего варианта. – Написано что-то на эльфийском, Моргот их подери.

– Я помогу, Тёмка. Только чуть попозже, – ответила Алёнка, пропустив шутку мимо ушей и начав покрывать чистый лист вязью формул и цифр. Изредка она отрывалась, чтобы посчитать что-то на калькуляторе, а потом снова утыкалась в примеры. Я невольно ей залюбовался. Скромница Огурцова сейчас напоминала валькирию, которая рубится в бесконечных битвах с мечом наперевес. Щеки раскраснелись, лоб блестит от пота, а ручка, словно острый меч, так и летает по листку бумаги. Вздохнув, я попытался что-то начеркать в своем варианте и, решив несколько заданий, отложил листок в сторону. Антрацит, не стесняясь проверяющего, то и дело подскакивала к жополизам, что-то поправляла, кому-то тоже давала листок с ответами. Дэн и вовсе скучал, болтая о чем-то с Зябой.

– Готово, – выдохнула Алёнка и, пробежавшись глазами по своей работе, удовлетворенно кивнула. Затем, скосив глаза на проверяющего, взяла мою работу и погрузилась в каракули. Пару раз она улыбнулась, потом кивнула и протянула листок мне. – А говорил, что не знаешь ничего.

– Я и правда не знаю, – улыбнулся я в ответ. – Если б ты не подтягивала, хуй бы написал.

– Что у тебя, Воронин, – подскочила к нашей парте Антрацит и, схватив мой листок, поднесла к глазам. – Слабо, очень слабо. Но тройку получишь свою так и быть.

– Не сомневаюсь, – буркнул я. Антрацит проворчала что-то и взяла в руки Алёнкин листок.

– Хорошо, Огурцова. Могу забирать? – спросила она, проверив её работу, и, дождавшись кивка, помчалась к своему столу.

– Один готов, – тихо произнесла Алёнка, обводя усталым взглядом класс. – Похоже, трудились тут единицы.

– Так и есть, – вздохнул я. – Хуй с ними, Алён. Ты умнее всего этого сброда раз в сто, что и доказала.

– Знаю, – ответила она. – Только все равно как-то грустно.

И я понимал почему.

Похожая ситуация прошла и на других экзаменах. Сочинения были заранее написаны для тех, кто заплатил мзду. Все остальные были вынуждены писать сами. Я выбрал Достоевского, которого мы досконально изучили с Еленой Владимировной в девятом классе. Настрочив аж десять листов, я отложил ручку и повернулся к Алёнке, которая, не мигая смотрела на свое сочинение.

– Ну как? – спросил я. Алёнка мотнула головой и скривилась. В её глазах набухли слезы.