Урок ловиласки

Клара внимательно прислушивалась к себе, ресницы бессмысленно хлопали, не понимая, как же дошло до того, до чего дошло. И никак не доходило. Взгляд метался, щеки пылали. Обратного пути не было — решение высказано, вызов судьбе брошен. Осталось надеяться, что подхватившее течение промчит через опасные пороги и не даст захлебнуться. Ее мышцы напряглись, по твердости соревнуясь с железом. Сталь стучалась в сталь. Сбоку Феофания по-прежнему стискивала нагло приватизированное имущество и с открытым ртом наблюдала, как на другой стороне мира Ефросинья, прикарманившая оставшийся без присмотра аналог, еще более нагло обращалась со своей долей выпавшего счастья. Вернее, не выпавшего (это не снег, свалившийся на голову по прихоти природы), а бессовестно урвавшей это «счастье». Ощущенческий апофеоз близился к апогею и грозил полным коллапсом. В глазах плясали солнца, и шло трещинами мироздание, небо качалось на плечах Атласа, накренялось звездной тяжестью и ударяло краем содрогавшуюся землю. У державших планету слонов подкашивались ноги. Они зычно трубили, чем пугали плывшую под ними вселенскую черепаху — она от страха забивалась в свой панцирь и оставляла реальность плыть по воле течения или тонуть — это уж как повезет. Мировой порядок трещал и осыпался мелкими осколками.

«А как же Зарина?» — вновь пропихнуло отправленное в анабиоз сознание.

А никак. Она тоже царевна этого мира. Тоже мечтала о трех мужьях и с удовольствием посетила бы подобный урок.

Это я так себя успокаиваю и убеждаю. Что-то внутри знает, что лишь придумываю малодушные отговорки, но молчит. Кажется, это «что-то» называлось совесть. У некоторых совестей имеется подружка честь. Но я прибыл из мира потребления, ничего другого не умел, потому делал единственное, что часть обидевшейся на меня души считала нормальным: потреблял. Всю жизнь, как и велели. Как можно больше. Как можно слаще. Мое общество научило меня потреблять, описав этим понятием смысл жизни: покупать, брать, менять старое на новое, хватать, что плохо лежит. Общество царисс примерно тому же учило царевен в отношении мужчин, только мужчины для них не были существами равными. Для них мужчина не человек, а функция, и они потребляли мужчин, как еду, когда голодны.

Короче, вот мы и встретились, умеющие брать и не доросшие до другого. Не представляющие другого. Сборище берунцев. Фестиваль потреблянства. Только бы совесть с перечеркнутой честью больше не высовывались, отравляя сладость момента.

А если как-то отрешиться от впечатлений (хотя как от них отрешишься?) то урок давал немалую пищу для размышлений, а главное — знания, которым в этом мире по-другому взяться неоткуда. У меня Дома такая информация приходила в разном виде из разных мест, причем была пересыпана либо заумной нудятиной, либо абсолютной беспринципностью и отсутствием рамок. Бурлящий тестостероном организм не знает опасностей или не верит в них, считает взрослыми пугалками, придуманными, чтоб застращать и не пущать. А когда что-то случается — уже поздно.

Клара еще только репетировала готовое свершиться безумие, на которое не могла решиться, а на моих ступнях уже ждала безрассудной очереди следующая царевна. Кто-то нетерпеливо бурчал, недовольный заминкой. Кто-то кривился. Кто-то обсуждал. За всем этим наблюдала Варвара, усмехаясь уголками губ. Знала, негодница, что когда дойдет дело, она получит меня с потрохами в не меньшей степени, чем другие, и что ничего я теперь не отчебучу, не уроню авторитет и послушно сделаю все так, как задумала она. Именно так и не иначе. И ведь сделаю. Лежащий крестом, я нес свой крест, презирая себя, как последнего человека на свете. Увы, мне было хорошо. От этого было плохо. Так плохо, что еще больше хотелось быстрее насладиться хорошим — пока не от меня зависит дальнейшее. Пока ситуация сделала меня вещью, а я не смог… или не нашел сил возразить.

Не нашел сил — глупое оправдание. Детское. В переводе на взрослый — не захотел. Почему не захотел? Потому что — природа. Человек — животное. Как человолк. Отличается тонкой, легко рвущейся пленкой разума. У меня, видимо, порвалась. Я плыл по течению. Мной управляли. Меня использовали. А чтоб не возмущался, использовали весьма приятно для меня самого. Ситуация разыграна, как по нотам, от принуждения через постепенную заинтересованность к желанию вплоть до проявления инициативы. Все эти приемы я читал на сайтах в разделе «искусство управлять». Заставлять других делать то, что нужно тебе, но чтоб они сами этого захотели.