Урок ловиласки

— Нужны дрова. Кто не принесет — всыплю по мягкому месту похлеще ваших четверодителей. Ну, чего стоим?!

Прозвучало совсем не шутливо — я еще не отошел от проделки со мной.

— Не имеешь права! — заявила в ответ Антонина.

— Мы в походе, здесь правила устанавливаю я. Объявляю, что теперь у нас есть телесные наказания.

Я был зол. Не позволю больше над собой насмехаться.

Варвара подхватила Антонину и увела с глаз долой. Царевны занялись костром. Я подготовил для него удобное место, наковыряв и притащив камней для установки «котлов», то есть оставшихся у нас четырех шлемов.

— Не отдам, — внезапно встала в позу Антонина, когда Варвара по моему приказу попыталась изъять девайс. — Он закоптится, а подшлемник испортится.

— Нет проблем. — Я равнодушно пожал плечами и продолжил раскладывать хворост. — Апельсинов много, с голода не помрешь.

— Не поняла.

Я пояснил свою незатейливую мысль:

— Кашу будем есть без тебя.

— Шлемов нет у многих, они свои выбросили! — возмутилась Антонина. — Они тоже не должны есть!

Ее крупное тело выпрямилось, а правая рука, к ужасу других царевен, легла на меч.

— Бросить шлемы был приказ — для тех, у кого не осталось сил двигаться в них, — сказал я громко, чтобы слышали все, и чтобы не осталось недомолвок и двусмысленностей. — Если ты свой сохранила, это тебе в плюс. Ты сильная и ответственная. Это здорово. А твой шлем теперь нужен для общего дела.

Под взорами, которыми на нее глядели, Антонина смирилась. Гордо задрав нос, она кинула мне шлем, словно пожаловала милостыню нищеброду.

Воду поставили на принесенные камни. Собранная сухая трава вспыхнула от искры кремня, занялись веточки. Постепенно разгорались более солидные дрова, за неимением топоров нарубленные мечами. Я сидел на корточках, вороша поленья. Рядом подсела Варвара:

— Нужно посмотреть твою рану.

— Ты уже посмотрела, — хмыкнул я.

— Нужно посмотреть внимательно, — не отлипла девушка, — вдруг что-то серьезное.

— На серьезном я бы не сидел.

— А если загноится? Тогда необходимо прижечь или присыпать травами.

— Разбираешься в травах? — удивился я.

— Я разбираюсь в людях, и у меня есть человек, разбирающийся во врачевании.

Хорошо, что рядом в этот момент проходила Амалия. Я попросил ее, приподняв юбку на одной ягодице:

— Посмотри, пожалуйста, Это не серьезно?

Та бросила мимолетный взгляд.

— Заживет.

— Спасибо.

К неудовольствию Варвары вопрос исчерпался. Она задумалась о новом.

Когда вода в шлемах закипела, ученицы все вместе посмотрели на меня — видимо, готовить в школе не учат. Всю жизнь их кормили другие.

— Антонина, неси крупу, — распорядился я.

— Почему я?

— Ты самая сильная. Клара, наберешь в горсть и будешь сыпать, пока не остановлю. Теперь делаем себе ложки: находим подходящую ветку, отрубаем, очищаем и выстругиваем углубление.

Ближайшие минуты все были заняты. Майя от усердия высунула язык, Кристина, наоборот, сжала зубы до побеления щек, Феофания прикусила нижнюю губу. А ненапрягшихся скул вообще не было — царевны старались изо всех сил, и работа лицевых мышц, видимо, как-то им в этом помогала.

Я иногда помешивал веточкой варево, не зная, сколько его надо варить. Ничего, горячее сырым не бывает, после пытки апельсинами съедим все.

Вскоре около костра собрались все ученицы, запах привел. Перенесенные из огня шлемы прочно сели в подготовленные углубления.

— Прошу к столу! Объявляю обе… — я посмотрел на горизонтально пробивавшиеся с запада лучи и поправился, — ужин открытым. Прошу черпать осторожно. Горячо.

— Не маленькие, — вновь отделалась привычной фразой Варвара, отпихивая меня плечом.

В шлем потянулись сразу полтора десятка ложек.

Ели одновременно из нескольких шлемов, никому не мешая, прилюдно чавкая и цокая от удовольствия.

— Вечером устроим большую стирку, — шепнула мне Варвара, с трудом оторвавшаяся от еды.

После многодневного плена рубахи и штаны царевен превратились в грязные рваные ошметки. Ночевки в пещере и лесу лоска не добавили. Моя трофейная одежда, снятая с убитого рыкцаря, пахла тоже отнюдь не Хьюго Боссом. Проблема, однако. Только как бы ее решить так… поаккуратнее? Чтоб радикально, и при том без обиженных и виноватых. Попозже, решил я, придумаю деликатный способ. Существуют проблемы более злободневные: пища, безопасность, скорейшее достижение отрядом освобожденных территорий. Поэтому я возразил:

— Завтра все равно идти через грязь и снова потеть. Потерпите до возвращения к своим.

Варвара презрительно сморщилась:

— Сразу видно — мужчина.

— Одежда до утра не высохнет, — ткнул я в очевидное.

— Не твои проблемы.

— Как раз мои!

Варвара вновь поглядела на меня, как владелец бронированного Роллс-Ройса на рискнувшего остановить гаишника:

— Девочки больше не могут ходить в грязном. Сегодня будет стирка.

Она отклонилась от меня, снова зачерпывая корявым подобием ложки и отправляя еду в рот — как бы известила, что тема закрыта и обсуждению не подлежит.