Урок мужества

– Смотри, бабушка тебя встречает, – указала подруга на старушку в цветастом платке, прислонившуюся к покосившемуся забору последнего из домов. – А мои все на работе! Ну ладно, я побегу! Увидимся в лесу! Одноклассница скрылась за калиткой ближайшего дома.

Марийка с замиранием сердца подходила к родному дому, разные мысли терзали её. Кто она, пра-пра-пра-бабушка из прошлого? Какая она? Есть ли в ней сходство с настоящими стариками Марийки? Как Марийке вообще вести себя?

Старушка плакала, утирая лицо кончиками платка. Седые пряди волос выбились из-под цветастого убора. – Беда, Ларисонька! Беда! – сокрушалась она. – Похоронка пришла на родителей.

Старая женщина протянула школьнице измятый листок. Марийка не разворачивая, сунула бумажку в задний карман джинсов, обняла бабушку и быстро проговорила: – Горевать некогда! Немцы возле села, нужно спасаться! Бабушка, помоги нам вещи собрать.

Девочка заботливо повела старушку в дом. Бабушка вдруг опустилась на скрипучее крылечко и сказала: – Куды мне старой? Дом не брошу, помру в родной избе! А ты, беги, зоренька, беги! Ванечку сбирай и беги, прячься. Документы там, в шкапчике не забудь.

Из дома послышался плач младенца. Марийка вбежала в дом. У окна в деревянной люльке сидел кудрявый годовалый малыш в белой рубашонке, заливаясь слезами и жалобно протягивая ручки. Это был её маленький Костик, те же ясные глазки, тот же курносый носик. Глаза девочки намокли. Когда-то она очень помогала маме нянчить кроху, купать, пеленать, кормить по ночам из бутылочки. Марийка сильно тогда привязалась к Косте. Когда братишка подрос, девочка сама отводила его в садик, забирала домой. Трагедия с гибелью Костика перечеркнула жизнь всем домочадцам. И вот сейчас, видя его живым, пусть совсем маленьким и в лице Ванечки, она радовалась.

– Не плачь, мой маленький, сейчас мы пойдем гулять, – ворковала Марийка, ласково целуя в нежные щечки кроху. – Вот только вещи соберём. Школьница сунула ребенку деревянную лошадку со стола. Ванечка тут же утих. Затем она заметалась по комнате в поисках необходимого. На глаза попался зелёный охотничий рюкзак, который Марийка ловко сорвала с вешалки и разложила на полу. Открыв его, она обнаружила фляжку, спички и молоток. Странно, а зачем здесь молоток? А, ладно, оставлю для самообороны. Детское одеяльце, кофточки, штанишки полетели туда же. На кухоньке школьница нашла бутылку молока, хлеб, отварной картофель, которые аккуратно завернула в детские вещи, заполняя рюкзак. Фляжку она наполнила водой. Последними Марийка кинула документы из шкафа и выключенный планшет, который она вытащила из-под кофты.

С улицы застрекотали моторы. Залаяли соседские собаки. Школьница бросила взгляд на окно. Немцы в спешке спрыгивали с мотоциклов, стреляя во все стороны. Сердце от страха вырывалось из груди, ноги и руки тряслись. Наспех завязав вещмешок, она кое-как натянула его на спину, подхватила на руки братишку и приготовилась бежать огородами. Со двора девочка услышала, как застрелили бабушку, как раздался скрип половиц из сеней под громыхающими сапогами. Опоздала! Отчаяние разрывало звериными когтями робкую душу подростка.

В дом ворвались два немца в касках. Уставились холодными злыми глазами на Марийку, наставив автоматы.

– Im Haus ist партизанен? – гаркнул один из них.

– Нет, – тихо сказала девочка. Она вдруг вспомнила уроки ОБЖ, про наставления пожилого учителя по поводу террористов, что вести себя надо спокойно, не провоцируя агрессии.

Немец стал бегать по избе, всё вокруг переворачивая, вышвыривая вещи на пол. Второй держал на прицеле школьницу с малышом на руках. Братишка заплакал.

– Verstopfe das Kind! Заткни ребенка! – заорал фашист-ищейка на Марийку.

Испугавшись, малыш ещё сильней зашёлся плачем. Девочка попыталась утешить братика ласковыми словами, поглаживая мелкие кудряшки и пряча его мокрое личико в плечо. Братик не унимался, крохотное сердечко колотилось как у пойманной птички.

Ищейка в каске яростно вырвал ребенка из рук школьницы, поднял за ноги и потащил из дома. Марийка с застывшими глазами смотрела на садиста, молча сдерживая внутренние неистовые рыдания. Жгучие слёзы текли по лицу, но она молчала. Дверь за ним захлопнулась.

Второй немец с гадкой ухмылкой стал приближаться к Марийке. Смерив школьницу наглым оценивающим взглядом, он движением ствола оружия приподнял её кофту.

– Ziehe sich aus! Раздевайся! – приказал фашист.

Со двора донеслись звуки выстрелов. Сердце Марийки оборвалось. Отворилась дверь. С порога затарахтела бешеная автоматная очередь, по полу рекой потекла кровь. В дверном проёме стоял Миша, одной рукой он прижимал младенца к груди, другой палил по фашисту. Затем кинул автомат на пол и устремился к плачущей Марийке.

– Тише, лихачка, не реви! Возьми братишку на руки! Надо бежать! – сказал Миша и передал малыша девочке. – Вещи готовы?

Марийка вытерла рукавом слезы, протянула руки и забрала ребенка, неожиданно для себя поцеловав бригадира. – Всё готово! – решительно ответила она и показала, повернувшись, заплечный зеленый рюкзак.