Читаем Урок вдовам полностью

Вдова(все так же). Я никогда не пересказываю то, что мне говорят, это не в моих правилах. Постарайся запомнить. И все-таки… Нет, это забавно… Живешь себе, уверенная, что знаешь своих близких… Веришь, что (берет еще один пирожок) знаешь того, с кем живешь вместе, только потому, что живешь с ним… а на самом деле живешь с не-из-вест-ным. Невероятно, просто невероятно… а ведь еще вчера я думала… (замечает, что ест пирожок). Ой!

Кормилица. Что такое?

Вдова. Я по рассеянности съела два пирожка… Задумалась… Заговорилась…

Кормилица. Какое кощунство!

Вдова. Главное не это — я ведь поклялась ничего не есть.

Кормилица. Ну, раз госпожа поела, а я во всем следую госпоже, у меня нет никаких причин продолжать голодать. Госпожа не против?

Берет пирожок и съедает.

Вдова. Ну, что поделаешь. Первый день не в счет. Начинаем голодать с завтрашнего дня. Главное, чтобы никто не заподозрил. Даже нашему стражнику не надо этого знать.

Кормилица. Наоборот. Он готов разделить с нами трапезу посолидней, и раз уж мы решили отложить начало на завтра, думаю, нам нужно принять его предложение.

Вдова. Слушайся совета своей утробы.

Кормилица. Вот это уже куда мудрей.

Вдова. А… а что говорил тебе про меня этот молодой человек? Наверно, он решил, что я совсем сумасшедшая…

Кормилица. Как я ни старалась его разубедить, он продолжал стоять на своем. Твоя госпожа, сказал он, должно быть, в том возрасте, когда женщины хотят, да только не знают, как уйти. Она просто хитрей других и решила изобразить из себя беззаветно преданную вдову, а на самом деле небось уже немолодая и нашла способ вовремя удалиться.

Вдова(вскакивает). Он что, так и сказал? Он осмелился? Посмел?

Кормилица. Думаю, он в темноте не разглядел тебя…

Вдова. А вот и он!


В окне гробницы появляется лицо стражника.


Сцена четвертая

Стражник, Вдова, Кормилица.

Стражник(в окне). Госпожа!

Кормилица(в сторону). Похоже, я перестаралась.

Вдова(кричит). Эй, ты! Оставайся в окне! Смотри!


Поворачивается спиной к публике, распахивает одежды.


Стражник. Ой!

Вдова. А теперь можешь рассказывать всем в городе, что я не кривоногая, не горбатая, не толстая, не тощая, что я расстаюсь с жизнью в расцвете красоты, а вовсе не нашла подходящую причину, чтобы покинуть мир.

Стражник. Но госпожа…

Кормилица. Не будь дураком. Иди сюда. А то в окне ты смахиваешь на полную луну.

Стражник появляется в дверях.

Госпожа(в ярости). Или входи, или убирайся! Нечего торчать на пороге и пялиться на меня с дурацким видом! Стражник. Ухожу, госпожа, уже ухожу. (Скрывается.)

Вдова. Ну вот, сбежал. Догони его! Верни… этого недотепу.

Кормилица. Ах, даже так… Сейчас я его приведу.


Собирается выйти, но в этот миг появляются огаи, раздается стук барабанов. Она останавливается.


Вдова. Что это за факелы? Откуда музыка?

Кормилица. Ламия!*

Вдова(выглядывает в окно). Почти что. Явилась с визитом моя золовка. И конечно, в сопровождении рабов. Но чтобы в такой час рискнуть явиться на кладбище, у нее должна быть, без сомнения, весьма серьезная причина. Ладно, ступай к нашему юному простаку. От золовки я быстро отделаюсь.


Выходя, кормилица встречается с золовкой, одетой с кричащей изысканностью, и низко ей кланяется.


3оловка. Ты уходишь?.. Бродить среди могил… Бр-р-р! Кормилица. Надо кое-что прикупить для госпожи.


Уходит.


Сцена пятая

Вдова, Золовка.

Золовка. Дорогая! Вдова. Дорогая!


Целуются.


Золовка. Ах, дорогая! Дорогая! Какой ужас!

Вдова. А в чем ужас?

Золовка. Жить в таком месте… Утром, когда была процессия и светило солнце, оно не казалось таким мрачным. Дорогая, я просто не могла не прийти. Я почувствовала, что должна сделать все возможное и отговорить тебя от этого ужасного намерения.

Вдова. Мое решение бесповоротно. К тому же у меня нет сил спуститься с ложа.

Золовка. Это чудовищно, чудовищно! Я восхищаюсь тобой! Да, да, восхищаюсь, и мы все восхищены тобой… А ты хорошо выглядишь.

Вдова. Я отдыхаю. И потом, мой поступок совершенно естествен.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Анархия
Анархия

Петр Кропоткин – крупный русский ученый, революционер, один из главных теоретиков анархизма, который представлялся ему философией человеческого общества. Метод познания анархизма был основан на едином для всех законе солидарности, взаимной помощи и поддержки. Именно эти качества ученый считал мощными двигателями прогресса. Он был твердо убежден, что благородных целей можно добиться только благородными средствами. В своих идеологических размышлениях Кропоткин касался таких вечных понятий, как свобода и власть, государство и массы, политические права и обязанности.На все актуальные вопросы, занимающие умы нынешних философов, Кропоткин дал ответы, благодаря которым современный читатель сможет оценить значимость историософских построений автора.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Дон Нигро , Меган ДеВос , Петр Алексеевич Кропоткин , Пётр Алексеевич Кропоткин , Тейт Джеймс

Фантастика / Публицистика / Драматургия / История / Зарубежная драматургия / Учебная и научная литература
Светло, синё, разнообразно…
Светло, синё, разнообразно…

«Горе от ума», как известно, все разобрано на пословицы и поговорки, но эту строчку мало кто помнит. А Юлий Ким не только вспомнил, но и сделал названием своего очередного, четвертого в издательстве «Время» сборника: «Всё что-то видно впереди / Светло, синё, разнообразно». Упор, заметим, – на «разнообразно»: здесь и стихи, и песни, и воспоминания, и проза, и драматургия. Многое публикуется впервые. И – согласимся с автором – «очень много очень человеческих лиц», особенно в щемящем душу мемуаре «Однажды Михайлов с Ковалем» – описанием странствий автора с великими друзьями-писателями на том и на этом свете. И Грибоедов возникнет в книге еще раз: «А ну-ка, что сказал поэт? / Всё врут календари! / А значит, важно, сколько лет / Не с виду, а внутри!». Внутри Юлию Киму по-прежнему очень немного – до смешного мало.

Юлий Черсанович Ким

Драматургия