Урок возмездия

– Курица в вине, – отвечает Леони – с картофелем, запеченным гармошкой, и салат. Она приготовила какую-то вегетарианскую версию курицы для тебя, Эллис.

Курица в вине по-вегетариански звучит для меня отвратительно. Но Каджал изумительно готовит, поэтому я откладываю книгу и мы следуем за Леони вниз. Эллис оглядывается на меня, рукой скользит по перилам и изгибает алые губы, напоминая о существовании нашей общей тайны.

Когда она отворачивается, я пальцами дотрагиваюсь до дерева в том месте, где касалась ее рука. Словно между нами натянута прочная нить, продетая сквозь кожу.

Глава 14

После первого шабаша «Ночного перелета» все изменилось.

Магия или нет, но что-то связало нас всех в тех лесах. Леони ставит пластинку в проигрыватель, Каджал в красном платье танцует. Даже Клара кажется более раскрепощенной. Она охотнее улыбается, когда мы смеемся за ужином. Это снова Годвин, как раньше. Мы словно сестры.

Первая наша неделя наполнена яркими красками. Я раскладываю таро для остальных девочек в комнате отдыха: подвыпившая Каджал вновь и вновь пристает ко мне с картами, пока я не разложу то, что она хочет, Леони наматывает тюль на голову, словно верховная жрица, Эллис свернулась калачиком на диване и изучает магию. На окне в ящиках Клара выращивает травы, которые вянут через два дня. Она плачет из-за этого, хотя это просто растения. Мне удается успокоить ее.

Целая неделя уходит на то, чтобы понять происходящее, произнести вслух: «Я счастлива». Я признаюсь в этом чувстве с раскинутыми руками, стоя на кофейном столике, и слышу вопли восторга и аплодисменты от остальных, и Эллис помогает мне спуститься, придерживая рукой в черной перчатке.

Я счастлива. Эллис была права. Мне становится лучше.

Свои оставшиеся таблетки я закапываю на заднем дворе под дубом Тамсин Пенхалигон и прижимаю их кварцевым камнем. Они мне больше не нужны. Я уже не тот человек. Не та девушка, которая видела привидений в каждом углу и боялась, что ее разумом овладела более темная, паразитарная сущность.

Теперь со мной все будет в порядке.

– Нам необходимо научиться подделывать почерк, – в раздумье бормочет Эллис, когда записывает вторую часть заметок о «Ночном перелете». – Что бы ни сочинила Марджери, чтобы заманить своих жертв в лес, это было написано не в ее манере.

Мне начинает казаться, что у Эллис есть на все ответ. Она хочет, чтобы мы ворвались в запертый дом, просто чтобы выяснить, сможем ли мы; хочет отметить расположение всех камер вокруг Годвина и найти лучший способ очистить одежду от крови. Понятия не имею, сколько из этого будет отражено в книге Эллис, если вообще будет.

– Сомневаюсь, что Марджери вела какие-нибудь записи, – признаюсь я, но Эллис пожимает плечами и добавляет завитушку к имени Клары на последнем конверте.

– Возможно, и нет, но так веселее, согласись?

Для сегодняшней ночной встречи Эллис выбрала место намного ближе той поляны, которую я определила для нас в прошлый раз. Короткий пеший путь через лес. Сухая листва безжизненно хрустит под ногами, а лучи наших фонариков танцуют среди ветвей.

Мы с Эллис прибываем на встречу в 23:40, за пять минут до Леони – у нас достаточно времени, чтобы успеть разжечь огонь. Эллис облачилась в оттенки от угольно-серого до черного. Она почти слилась с вечерними тенями. Я чувствую себя рядом с ней как светящийся фонарь. В этот раз мы без масок.

– Новая луна, – говорит она, глядя в беззвездное небо. – Не знаю, почему мифы всегда связывают полнолуние с чем-то сверхъестественным. Перед абсолютной тьмой еще больше цепенеешь.

– Полагаю, при молодой луне у тебя больше шансов умереть из-за спотыкания о собственные ноги, чем из-за встречи с призраком.

Она смеется.

– Или, возможно, где-то в лесах тебя убьют две девушки из Годвина – задушат удавкой.

Две недели назад я бы дрогнула. Сегодня же улыбаюсь вместе с Эллис.

Я приседаю на корточки и подбираю длинную палку, чтобы расшевелить еле тлеющие остатки нашего костра. Угли не хотят гореть, и ветки вспыхивают слабо: далеко не так, как мы представляли. Я дую на угли – и искры разлетаются в воздухе словно светлячки. Место костра мы обложили камнями, чтобы избежать пожара, но сейчас, похоже, нам это совсем и не грозит.

– В следующий раз нужно будет на кладбище встречаться, – задумывается Эллис. Она наклоняется в мою сторону, чтобы поджечь сигарету от углей костра, который, наконец, разгорается.

Вскоре прибывает Леони, затем и две оставшиеся девушки. Они плюхаются на землю, будто их совсем не заботят их сшитые на заказ юбки.

Эллис устраивается у огня так, что, кажется, языки пламени, подбирающиеся к ее брюкам, вот-вот достанут ее. С книгой в руках, она словно наставник в присутствии учеников.

– За знанием идет расплата, – говорит она.

В ответ слышится лишь треск прогорающих поленьев, будто выстрелы в гулкой ночи. И мы в полумраке как призраки. Никогда раньше я не ощущала подобного. Ковен Марджери был создан для общения и патронажа выпускниц, но не как сестринская община. Это… Это правда.